Варлам Шаламов: «Я надеялся, что тюремный опыт не пропадет» (часть 2)

Варлам Шаламов: «Я надеялся, что тюремный опыт не пропадет» (часть 2)

19 февраля 1929 гола я был арестован. Этот день и час я считаю началом своей общественной жизни — первым истинным испытанием в жестких условиях. После сражения с Мережковским в ранней моей юности, после увлечения историей русского...

Читать далее
Варлам Шаламов: «Сметено с лица земли железной метлой государства» (часть 1)

Варлам Шаламов: «Сметено с лица земли железной метлой государства» (часть 1)

Москва 30-х годов была городом страшным. Изобилие нэпа — было ли это? Пузыри или вода целебного течения — все равно — исчезло. Подполье 20-х годов, столь яркое, забилось в какие-то норы, ибо было сметено с лица земли железной метлой государства...

Читать далее
Юрий Никулин: «Я видел Ленинград во время блокады» (часть 2)

Юрий Никулин: «Я видел Ленинград во время блокады» (часть 2)

В первые дни войны на нашу территорию забрасывались немцы, переодетые в форму работников милиции, советских военных, железнодорожников. Многих из них ловили. Рассказывали, произошел и такой случай. Немец, переодетый в советскую военную форму, шел...

Читать далее
Юрий Никулин: «Первая военная ночь» (часть 1)

Юрий Никулин: «Первая военная ночь» (часть 1)

В ночь на 22 июня на наблюдательном пункте нарушилась связь с командованием дивизиона. По инструкции мы были обязаны немедленно выйти на линию связи искать место повреждения. Два человека тут же пошли к Белоострову и до двух ночи занимались...

Читать далее
Петр Тодоровский: «Буханочка рядом, а не укусить, не отщипнуть»

Петр Тодоровский: «Буханочка рядом, а не укусить, не отщипнуть»

Шли тяжелые бои в Сталинграде. Нас стали кормить из рук вон плохо: утром — каша, в обед — капуста, а вечером — тушеная капуста… И вот — чудо: меня и Сергея назначают дежурить на кухне. Всю ночь колем дрова, носим воду, моем посуду, чистим котлы...

Читать далее
Константин Симонов: «Я чувствовал контраст между уровнем жизни в Европе и у нас»

Константин Симонов: «Я чувствовал контраст между уровнем жизни в Европе и у нас»

Во время пребывания в Париже, а потом и на юге Франции, я довольно много встречался с разными людьми из числа первой послереволюционной эмиграции. Правда, с наиболее оголтелыми представителями эмиграции мне не доводилось встречаться, для таких...

Читать далее
Арнольд Шварценеггер: «Боль означает прогресс»

Арнольд Шварценеггер: «Боль означает прогресс»

Я помню первую настоящую тренировку также отчетливо, как если бы это было прошлым вечером. Я приехал в зал на велосипеде, который находился примерно в восьми милях от городка, где я жил. Я тренировался со штангами, гантелями, тросовыми машинами...

Читать далее
Людмила Гурченко: «Летом 1942 года я стала основным кормильцем»

Людмила Гурченко: «Летом 1942 года я стала основным кормильцем»

Я гордилась, что слова «Люся принесет обед» воспринимались как нечто само собой разумеющееся. Лето, зелень, солнце, фрукты, базар. И уже совсем другое настроение. Были бомбежки, но реже. К ним привыкли. О смерти не говорили. О зиме...

Читать далее
Марлен Дитрих: «Премия Оскар – самое большое надувательство»

Марлен Дитрих: «Премия Оскар – самое большое надувательство»

Самые теплые, самые замечательные воспоминания остались у меня от совместной работы с Билли Уайлдером и Чарльзом Лаутоном по фильму «Свидетель обвинения». Продюсер фильма позвонил мне в Нью-Йорк и предложил роль. В тот же вечер я посмотрела эту...

Читать далее
Юрий Сенкевич: «Нельзя убивать экспедицию. А человека — можно?» (часть 2)

Юрий Сенкевич: «Нельзя убивать экспедицию. А человека — можно?» (часть 2)

Я потрошил кур на корме и уже собирался нести их на кухню, как вдруг гляжу: движется фиолетовый пузырь. Потом увидел еще один — тем утром их было вокруг великое множество. Я сперва не понимал, что это, и спросил у Жоржа. Он объяснил...

Читать далее
Юрий Сенкевич: «Я боялся встречи с Хейердалом» (часть 1)

Юрий Сенкевич: «Я боялся встречи с Хейердалом» (часть 1)

Время шло, а известий о том, буду ли я участником плавания, все не было. И вдруг неожиданно раздается звонок из Минздрава: «Немедленно явитесь к нам за документами. Через три дня вы должны вылететь в Каир!» Что делать? Срочно звоню...

Читать далее
Лиля Брик: «Почему же застрелился Володя?»

Лиля Брик: «Почему же застрелился Володя?»

В Маяковском была исступленная любовь к жизни, ко всем ее проявлениям — к революции, к искусству, к работе, ко мне, к женщинам, к азарту, к воздуху, которым он дышал. Его удивительная энергия преодолевала все препятствия… Почему же...

Читать далее