…Очутившись в чужом теле — теле прокурора округа Колумбия — серийный убийца-психопат Грей Филипс почувствовал себя тесно. Тело ему жало, но он готов был с этим мириться. Для него прошли годы адского заточения, для всего остального мира — промчалось не более минуты. Он стоял по ту сторону решетки, за которой пахло свободой, и смотрел на свое старое тело внутри которого бесновалось нечто… И это нечто звали Боб Митчелл. Он не верил в случившееся, вопил, метался по тюремной камере, пытался дотянуться до себя старого.
Прокурор округа убрал бумаги, сулящие заключенному смертной казнью, улыбнулся ровными рядами зубов на прощание и вышел прочь. Офицер полиции Кейси Саливан растерянно выбежала на парковку, когда черный Кадиллак высокопоставленного гостя уже выезжал за тюремные ворота.
«Вот так всегда — посетовала она, — повелась, дура, на слова богатея. Черт!.. Все же такой он сексуальный, хоть и малость странный.»
***
Дверной колокольчик оповестил хозяйку закусочной о новом клиенте. Сью с призрением окинула прокурора Боба взглядом, стоя за кассой.
— Снова вы… — прошипела она.
— Нет. Большой бургер и колу. Живо! — не в свойственной себе манере бросил джентельмен в дорогом костюме и уселся за дальний столик в углу.
Сью фыркнула и отправилась готовить на кухню; гость сидел насупившись, изредка хрустя костлявыми пальцами и разглядывая трость.
Упоительное чувство свободы, безнаказанности и вседозволенности ни на миг не давало Грею покоя. Пока снаружи тело прокурора оставалось умиротворенным, внутри, восседая на красном пьедестале власти, сбежавший психопат торжествовал. Но очень быстро, странное чувство кольнуло в груди…
Он взглянул на пухлую женщину, что готовила ему обед. Этим чувством оказался голод… Необычайный, неподвластный, утолить который он мог лишь одним способом.
Руки чесались, они хотели крови.
— Эй, мистер Как-Вас-Там, вы навестили моего сынулю в тюрьме, — выкрикнула Сью не отходя от плиты, — как он там, а?
Прокурор округа, глаза которого блестели бешенством буйвола, медленно подкрадывался сзади, прихватив ножик с разделочной доски.
«Наконец-то! Спустя долгие года плена, наконец-то прольется кровь!»
За окном простиралось шоссе. Небольшая точка вдалеке в скором времени превратилась в полицейский фургон, мчащийся на полном ходу. За миг до кровопролития, на том месте в углу закусочной, где дожидался своего обеда прокурор, с грохотом и скрежетом припарковался фургон. Он въехал на скорости протаранив стену и протащив ее остатки внутрь заведения. Водительская дверь тут же отварилась и первым от туда появилась отрубленная чернокожая женская кисть, закованная в наручники. Вторая часть браслета сковывала запястье водителя, которым оказался Грей Филипс. Во всяком случае, это точно было старое тело Грея Филипса. Он тяжело дышал, груда мышц вздымалась под тюремной робой, залитой и вымазанной чужой кровью, а из левого плеча сочилась собственная от огнестрельного ранения. Невдалеке слышался вой приближающихся полицейских сирен.
— Ты хоть знаешь с кем вздумал играть?! — взревел истинный Боб Митчелл, отбросил в сторону разряженный пистолет и быстрыми шагами направился к заваленному под грудой обломков прокурору округа, — мне более тысячи лет и ты думаешь такая жалкая сопля меня одолеет?! — Он тут же накинулся на свое старое тело и принялся избивать, к его счастью мускулатура нового облика это позволяла. Но вскоре он схватил лежащую рядом трость и силой прислонил ко лбу соперника. Оба сцепились взглядами и, ведомые ненавистью друг к другу, перенеслись в мир подсознания.
Здесь началась борьба уже не видимая для всех остальных. Боб Митчелл и Грей Филипс столкнулись у подножья горы из трухлявых коробок и жестяных бочек. Они карабкались вверх, препятствуя друг другу, стаскивая вниз, выворачивая кости, нанося немыслимые удары, но все же первым удалось вернуть свое господство Бобу. Он вновь переродился в прокурора. Но Филипс не собирался сдаваться, уж слишком долго он боролся за свою свободу. Грей, очутившись в родном теле, силой заставил прокурора раскрыть глаза, взгляды вновь столкнулись, битва возобновилась…
И так продолжалось бесчисленное множество раз. Красный трон из расписного дерева склонялся из одной стороны в другую. Соперничество приобрело вездесущий характер, разворачиваясь в сознании каждого поочередно.
Так могло длиться и дальше, если бы не прозвучал выстрел. Он застал обоих врасплох именно в тот момент, когда сражение шло в голове заключенного Грея Филипса. Хозяйка закусочной Сью, пожевывая папиросу, стояла с дымящимся дробовиком в руках и ехидно улыбалась.
Тело прокурора округа бездыханно замерло на полу, вцепившись мертвой хваткой в шею заключенного.
— Беги, сынок, пока тебя не сцапали… — Обратилась Сью к гладковыбритому заключенному, — у меня родной сын в тюрьме, я знаю какого там… Беги, беги! Я уж тут что-нибудь скажу.
Но было слишком поздно. Полицейские ворвались в закусочную и, угрожая оружием, произвели арест сразу троих, хоть этого и не подозревали. Хозяйка закусочной еще сопротивлялась, а вот заключенный Грей Филипс остался нем, податливо повинуясь всем указаниям.
— Теперь тебя точно поджарят на стуле! — Не удержался один из полицейских. — Ты убил шестерых славных ребят при побеге! Сволочь! Сгоришь за это в аду!
Но никто из них даже и предположить не мог, что пока произносились эти слова, пустой взгляд скрывал вражду, которая вот уже третью сотню лет шла в неустанном темпе между двумя одичавшими психопатами, не в силах поделить одно тело на двоих. Они взбирались ввысь по горе, которая с каждым разом становилась все выше, натравляли друг на друга самые немыслимые бедствия, которые только мог позволить разум. А разуму приходилось под силу почти все. Иногда лицо Грея обретало жизнь, словно рассудок возвращался к нему на короткий миг, но вскоре кто-то скидывал другого с трона и бойня продолжалась вновь.
Хоть по решению суда уже через неделю Грея Филипса вели на смертную казнь, палач не знал, что исполняя свой долг, он совершает самый гуманный поступок в его жизни, прерывая многовековую кровопролитную вражду.
Автор иллюстрации на главной странице: Тимур Федотов
