Мы садимся и начинаем слушать. Вначале Фред тихонько разводит меха, придерживая динамику на уровне меццо-пиано, словно подбирает нужное сочетание аккордов, хотя со стороны, да ещё человеку несведущему может показаться, что это он просто настраивает инструмент. Затем звук усиливается, причём до такой степени, что всё помещение начинает тихонько вибрировать, а на низком стеклянном столике тихонько гремят чайные чашки на блюдцах. Форте-фортиссимо заполняет собой всё пространство, раздвигая комнату, в которой собрались думающие и неравнодушные к прекрасному личности до пределов дома, города, страны, планеты, наконец, галактики! Кажется, что вокруг нас звёзды и космическая пыль, а где-то далеко-далеко, но в то же время совсем рядом слышится чистый и протяжный звук флейты, переливы которой гармонично встраиваются в космический оркестр! И вот…
И вот музыка затихает, приходя к логическому завершению в виде октавного удвоения на ноте соль: все присутствующие поражены и долго хранят молчание. Уже Фред вернулся из спальни, куда относил свой инструмент и подогрел воды для новой порции свежезаваренного ароматного напитка; некоторые из нас наконец-то зашевелились, заговорили, перебрасываясь односложными фразами и междометиями. Понять, что это было, не представлялось возможным. Это можно только ощутить, почувствовать, пережить и попытаться запомнить. Это… Нет, слова здесь бессильны, и на помощь пришла музыка, по меткому выражению Чайковского.
… Уже на улице какая-то девчушка в мешковатом свитере и оранжевых кедах предлагает зайти в заведение и обсудить. Соглашаются двое интеллектуального вида молодых людей и дама бальзаковского возраста в модных солнечных очках. Заняв диваны в кофейне и заказав всякую ерунду, приличествующую обстановке, невольные соседи начинают обсуждение: ведь как же, событие произошло, и теперь надобно дать этому событию объективную экспертную оценку.
— Феноменально! — безапелляционно заявляет дама в очках, с сожалением вспоминая, что курить теперь в заведениях нельзя.
— А по-моему, требуется более осмысленное и новаторское прочтение материала, — парирует один из интеллектуалов, набросившись на эспрессо.
— Это не исключает феноменальности! — с жаром бросается в спор дама, попутно заправляясь диетическим салатом.
Все спорят, галдят, перебивают друг друга и весьма довольны. Хорошее шоу в начале хорошего дня обещает много хорошего до самого вечера, и кто знает, может быть, и дальше. В то время как ценители современного и неформального дискутируют и предаются гастрономическому опопсению, за окном на них печально смотрит неизвестный персонаж несколько неземного происхождения. Смотрит и только что не вздыхает, прекрасно всё видя и слыша (они умеют слушать сквозь стены и стекло). Когда накал эмоций окончательно побеждает над здравым смыслом, и разговор переходит в область прав человека, неизвестный персонаж поворачивается и уходит прочь, постепенно тая в воздухе. Но не будет отчаиваться, ведь аккордеон Фреда ещё зазвучит в окрестностях Кремля, призывая к контакту тех, кого гастрономическая попса приводит в удручающее состояние.
