И нас укрыли свинцом,
Нас укутали в стронций,
Над мертвым городом сон,
Над мертвым городом солнце.
И кто вам скажет о том,
Что никто не вернется?..
(с) группа «Немного нервно»
Выжженная, выжженная земля на сотни километров кругом. Поверни голову вправо, не бойся, там когда-то стоял твой дом. Помнишь, бабушка утром, пока ты еще спал, доила корову, готовила самую вкусную кашу на свете, а потом будила тебя. Ты смешной, взъерошенный, словно воробушек, в белой майке и немного мятых красных шортах, не мог никак понять, зачем будить человека в такую рань ради какой-то каши! А бабушка улыбалась и всегда говорила, что ты же мужчина, опора и защитник, а потому должен ей помогать, ведь она старенькая, не справится без тебя.
А теперь этого всего нет, только странные неглубокие рытвины не земле, будто какая-то мощная змея проползла здесь, вгрызаясь в почву.
Взгляд человека, который впервые попадет сюда, несомненно, зацепится за полное отсутствие источников воды. Колонки, на которые ты ходил в детстве за водой, короткими перебежками подтаскивая к дому такое тяжелое десятилитровое ведро, выкорчеваны. Ударной волной их отшвырнуло туда, куда, казалось бы, не ступала нога человека. И ни единого ручейка: о речках или разорванных трубах даже не шло и речи.
Такая мертвая и такая страшная земля. Здесь все напоминает о былом. И одновременно становится пугающе незнакомым. Бабушка зовет тебя обедать, ты бежишь на голос – а это лишь порыв ветра просвистел вдали.
Зачем они закинули тебя сюда? Этот вопрос задать попросту некому.
