***
— 10 апреля 1912 года, мой дорогой друг. Запомните эту дату! Сегодня вершится история, — сказал мужчина в дорогом костюме. В этот момент он был крайне горд собой и, несмотря на свой статус и солидный возраст, как-то по-ребячески этого не скрывал. Взяв с кофейного столика свежий номер «The Times», он широко улыбнулся и указал своему собеседнику на первую полосу, — Вы только посмотрите, Томас! Как красиво звучит! «Путешествие в будущее»! Восьмипалубный гигант отправляется покорять Атлантику! Гениальное творение «White Star Line»! Да, на смену «Океанику» моего отца приходит «Титаник»! Мой «Титаник»!
— Мы сто раз об этом говорили, Томас, просто Брюс.
— Брюс, вы знаете, я человек скромный, но это, черт побери, мое лучшее творение. Двадцать три года назад, стоя в столярном цеху, я и представить не мог, что буду сидеть на палубе своего непотопляемого детища по дороге в Нью-Йорк, пить великолепный бренди…Зачатки пылкой речи погубила раздавшаяся из ресторана музыка. В «A la carte» наступило время танцев.
В это время старший радист корабля, которому завтра должно исполниться всего двадцать пять лет, где-то глубоко в душе отчаянно матерясь, шел через толпу веселых пассажиров в радиорубку. Из суматошного доклада своих подчиненных Джек Филлипс понял немного: поток входящих сообщений, что-то с радиопередатчиком. Придя на место и осмотрев прибор, он глубоко вздохнул. «Титаник» остался без связи.
— Что здесь случилось? – спросил он у своих подчиненных.
— Сложно сказать, сэр. Как вы и приказали, мы разбирались со скопившейся почтой, работали без перерыва и уже почти закончили, как тут случилась весьма престранная вещь.
— Да-да, мистер Филлипс. Передатчик как взбесился. Точки и тире сплошным потоком, как будто ко мне домой пришли сто почтальонов и все одновременно просят расписаться в получении. Потом все резко оборвалось, а спустя несколько минут только одно сообщение — «Все в порядке».
— Что-то из потока удалось разобрать?
— Честно говоря, почти ничего. Только отдельные обрывки слов. После того, как вам доложили, мы попытались что-то из этого собрать, — тут телеграфист передал в руки начальника небольшой клочок бумаги, — Вот что вышло. «Сто…ость…кру…ерг».
— Какая-то чушь, — произнес негромко Джек.
Но тут же голову его посетила шальная догадка:«Ерг…Это, конечно, может быть чем угодно, но что, если это айсберг?» Ему не хотелось докладывать о поломке капитану, расстраивать его, особенно перед обедом по случаю своего дня рождения, на котором он так рассчитывал попросить старика о протекции в карьерном росте. Но ситуация требовала максимальной осторожности.
Эдвард Смит, за плечами которого осталась не одна сотня морских миль и командование на таких кораблях как «Адриатик», «Маджестик», «Коптик» и «Олимпик», как всегда в это время находился на мостике. Перед отплытием, в последний момент он организовал перевод с «Олимпика» на «Титаник» своего опытного помощника Генри Уйалда, к которому относился как собственному сыну. И теперь мистер Смит был несказанно рад, что свой последний, триумфальный рейс, после которого капитан собирался уйти на заслуженный покой, они также проведут вместе. К моменту появления Джека два самых главных человека на корабле бурно обсуждали график плавания, выверяли по карте маршрут и просто шутили.
Немного помявшись у двери, Джек все же обратился к капитану и доложил о странных сообщениях и своей догадке. Опытный Эдвард Смит поспешил успокоить своего старшего радиста, распорядился увеличить количество впередсмотрящих, но скорость ни в коем случае не снижать. В Нью-Йорк «Титаник» должен прийти ровно по расписанию.
Спустя три дня, не обнаружив даже малейшего намека на дрейфующие льды, усиленную вахту сняли, радиопередатчик работал исправно, а пассажиры лайнера продолжали прекрасно проводить время. Чего нельзя было сказать о капитане. За последние двое суток он сильно изменился: практически перестал улыбаться и шутить, а так же спать. Людской компании он предпочитал одиночество, но если все же приходилось с кем-то общаться, то со всеми он был крайне резок.
Но то, что так глодало старого капитана, было куда серьезней, чем какие-то обиды. О том, что произошло в шестом углевом бункере, знал очень узкий круг людей: сам капитан, старший офицер Генри Уайлд, несколько рабочих из машинного отделения и кочегар Гэрри Синиор. Последний во избежание огласки до конца плавания был посажен под арест в одном и подсобных помещений.
— Какова наша скорость, мистер Хиченс? – спросил капитан у рулевого.
— Как вы и приказали, сэр, держим максимальный ход. 22,5 узла! – ответил тот.
— Прекрасно, — произнес капитан и вышел на палубу.
Холодный ветер заставил его поежиться. Мистер Смит закурил трубку, вглядываясь в линию горизонта.
«Это плавание завершится успешно! Ничто не может омрачить мою блестящую карьеру! – думал старый капитан, — Но кто же тот негодяй, что устроил пожар в угольном бункере?! Кочегар сказал, что он не был похож на обычного пассажира и уж точно был не из числа команды. Красный костюм, который был больше похож на вторую кожу, огонечки в руке и какой-то синий луч. Тьфу! Проклятый кочегар! Пьяница! Бездельник! Идиот! Скорее всего, напился и сам устроил поджог! Ну ничего, в Нью-Йорке с тобой разберутся!»
Пожар в угольном бункере №6, который был расположен ближе всех к двигателям «Титаника», продолжался уже два дня. Доступ кислорода в этот отсек, насколько это было возможно, ограничили, но раскаленные угли продолжали тлеть, и потушить их, не получив ожоги горячим паром, не представлялось никакой возможности. Был отдан приказ перекрыть все проходы к бункеру, во избежание паники держать все в полном секрете до конца плавания и не снижать скорость. Капитан предполагал, что пожар сильного ущерба не нанесет и по прибытию в Нью-Йорк с ним удастся справиться. В крайнем случае, мистер Смит рассчитывал призвать на помощь конструктора «Титаника» Томаса Эндрюса и попытаться попросту затопить бункер. Этот рейс закончится успешно, и Эдвард Смит сможет спокойно выйти на пенсию капитаном самого крупного пассажирского лайнера в мире.
Немного успокоившись, капитан вытряхнул из трубки остатки табака и вернулся на мостик…
Продолжение истории в следующей главе
