Картина «Бурлаки на Волге», прославившая Илью Репина, с момента своего появления вызывала неоднозначные отзывы. Кто-то восхищался мастерством художника, кто-то обвинял его в отступлении от жизненной правды. Почему же знаменитая картина спровоцировала скандал на государственном уровне, и насколько Репин на самом деле погрешил против действительности?
Эти образы несчастных оборванцев, зарабатывающих на жизнь непосильным трудом, знакомы всем по школьным учебникам. Бурлаки в XVI-XIX вв. были наемными рабочими, которые при помощи бечевы тянули речные суда против течения. Бурлаки объединялись в артели по 10-45 человек, были и женские артели. Несмотря на тяжелый труд, за сезон (весной или осенью) бурлаки могли заработать столько, чтобы потом в течение полугода жить безбедно. Из-за нужды и плохих урожаев в бурлаки иногда шли крестьяне, но в основном такой работой занимались бродяги и бездомные.
И. Шубин утверждает, что в XIX в. труд бурлаков выглядел так: на баржах устанавливали большой барабан с намотанным на него тросом. Люди садились в лодку, забирали с собой конец троса с тремя якорями и плыли вверх по течению. Там они бросали в воду якоря поочередно. Бурлаки на барже тянули трос от носа к корме, наматывая его на барабан. Таким образом они «подтягивали» баржу вверх по течению: они шли назад, а палуба у них под ногами двигалась вперед. Намотав трос, они вновь шли на нос судна и проделывали то же самое. По берегу тянуть приходилось лишь тогда, когда судно садилось на мель. То есть изображенный Репиным эпизод – единичный случай.
Таким же исключением из правил можно назвать и показанный на картине участок дороги. Бечевник – прибрежная полоса, по которой передвигались бурлаки, по приказу императора Павла не застраивался зданиями и заборами, но кустов, камней и топких мест там было предостаточно. Изображенный Репиным пустынный и ровный берег – идеальный участок пути, каких на самом деле было немного.
Картина «Бурлаки на Волге» была написана в 1870-1873 гг., когда пароходы пришли на смену парусным лодкам-расшивам, и необходимость в бурлацком труде пропала. Еще в середине XIX в. труд бурлаков стали заменять машинной тягой. То есть на тот момент тему картины уже нельзя было назвать актуальной. Поэтому и разразился скандал, когда «Бурлаков» Репина в 1873 г. отправили на Всемирную выставку в Вене. Российский министр путей сообщения негодовал:
Ну какая нелегкая Вас дернула писать эту нелепую картину? Да ведь этот допотопный способ транспортов мною уже сведен к нулю и скоро о нем не будет и помину!.
Однако Репину покровительствовал сам великий князь Владимир Александрович, который не только одобрительно отзывался о работе художника, но даже приобрел ее для личной коллекции.
«Бурлаков» Репин написал в 29 лет, заканчивая учебу в Академии художеств. В конце 1860-х гг. он отправился на этюды в Усть-Ижору, где был поражен увиденной на берегу артелью бурлаков. Чтобы узнать больше об интересующих его персонажах, Репин поселился на лето в Самарской области. Его исследования нельзя назвать серьезными, в чем он сам признавался:
Должен сознаться откровенно, что меня нисколько не занимал вопрос быта и социального строя договоров бурлаков с хозяевами; я расспрашивал их, только чтобы придать некоторый серьез своему делу. Сказать правду, я даже рассеянно слушал какой-нибудь рассказ или подробность об их отношениях к хозяевам и этим мальчикам-кровопийцам.
Тем не менее «Бурлаки на Волге» довольно точно воспроизводят иерархию наемных рабочих: в передней лямке всегда шел сильный и опытный бурлак, называемый «шишкой» – он устанавливал ритм движения. За ним шли «кабальные», работавшие за харчи, так как все жалованье успевали промотать еще в начале пути, их подгоняли «усердные». Чтобы все шагали в ногу, «шишка» запевал песни или просто выкрикивал слова. В роли «шишки» Репин изобразил Канина – расстриженного священника, подавшегося в бурлаки. С ним художник познакомился на Волге.
Несмотря на существование реальных прототипов, в академических кругах «Бурлаков» прозвали «величайшей профанацией искусства», «трезвой правдой жалкой действительности». Журналисты писали о том, что Репин воплотил «худосочные идейки, перенесенные на полотно из газетных статеек… у которых реалисты почерпают свое вдохновение». На выставке в Вене тоже многие встретили картину с недоумением. Одним из первых оценить картину по достоинству смог Ф. Достоевский, чьи восхищенные отзывы позже подхватили и знатоки искусства.
