Вторжение Германии во Францию в мае 1940 года произошло из-за наркотиков, считает немецкий писатель Норман Олер — автор книги The Total Rush, рассказывающей об употреблении кокаина, героина, морфина и метамфетамина нацистами, в том числе Адольфом Гитлером. Когда фюрер заболел в 1941 году, его личный врач Теодор Гилберт Морелль начал давать ему оксикодон. Это вещество вызывает сильную эйфорию и обладает обезболивающим эффектом. Позднее Гитлер начал получать по две инъекции препарата в день, а также сочетать оксикодон с высокими дозами кокаина, который был изначально предписан из-за боли в ушах. В последние дни своей жизни фюрер, по мнению Олера, являлся законченным наркоманом, пишет Лента.ру.
Метамфетамин (первитин) был разработан фармацевтами немецкой фирмы Temmler Werke. Он стал широко использоваться в качестве стимулятора, и его применяли люди различных профессий, от секретарей до актеров. Первитин также стал ингредиентом кондитерских изделий. Фирма, производящая шоколад с добавлением наркотика, рекомендовала женщинам употреблять его перед работой по дому, чтобы сделать все дела в кратчайшие сроки. Активным потребителем метамфетамина была и немецкая армия. Врачи считали, что первитин был отличным средством от истощения, которым часто страдали солдаты. Во время вторжения во Францию бойцы вермахта (вооруженных сил нацисткой Германии) принимали по одной таблетке препарата в день, а также по три-четыре на ночь. По мнению Олера, именно благодаря первитину стал возможным захват Франции.
Что можно сказать о почерке Гитлера
Мы не имеем достоверных данных о том, принимал ли Гитлер какие-то наркотики и какие именно. Зато мы можем обратиться к результатам исследования графологов, которые составили психологический портрет фюрера, исходя из его почерка.
Начнем с подписи. Сразу бросается в глаза ее чрезмерный наклон – она практически лежит. Графологи считают, что это признак какой-то психической патологии. Нам сложно судить об уверенности написания букв, степени нажима, размашистости почерка и прочим деталям, позволяющим составить психологический портрет автора этой подписи – оставим это специалистам. Но о некоторых нюансах автографа фюрера все же расскажем. В книге Джорджа Фрекема «Гитлер и его бог» мы находим объяснение засечке в начальной букве фамилии:
«Гитлеру нравилось, когда в близком кругу его называли Wolf (Волк). По его мнению, именно из этого древнегерманского слова происходило имя Адольф. Более того, оно соответствовало его пониманию мира, живущего по закону джунглей, и намекало на присущую его носителю силу, агрессивность и одиночество. Он также время от времени пользовался именем Wolf в качестве псевдонима, а позднее дал его сестре, управлявшей его домашним хозяйством. Жизнь Гитлера соответствовала его имени, которое произошло от древнетевтонского слова, означавшего «удачливый волк». Не случайно и то, что в подписи Гитлера буква «H», с засечкой на горизонтальной черте, напоминала руну Wolfsangel («волчий капкан»)».
Считалось, что Wolfsangel – это языческий оберег, защищавший его владельца от происков «темных сил».
Графологи Лариса Дрыгваль и Инесса Гольдберг, внимательно изучив почерк Гитлера, дали такую оценку его личности: «Первое, что бросается в глаза экспертам при взгляде на почерк Гитлера – общая дисгармоничность форм и штрихов, свидетельствующая о том, что его автор — человек внутренне несбалансированный в своей жизненной адаптации. Налицо экзистенциальный конфликт — человек не в ладу с собой, с окружающим миром. Автор психологически совершенно отстранен от людей, одинок, обособлен, отчужден. Это сущность отшельника, внутренне изолирующего себя от окружающего мира. Максимальная схематичность букв, вкупе с микроскопической средней зоной букв и царапающими движениями показывают сухость, жесткость, отсутствие потребности в близких, интимных, душевных, родственных отношениях и человеческом понимании (стоит ли удивляться, что у Гитлера не было семьи – прим. редакции «МИ»). Даже если отношения у такого человека возникали, он не знал, что делать с ними, был глух, не мог дать душевного тепла другому. Это человек, озабоченный только одним – поиском абсолюта. Абсолют противоречит живой реальности, но если ты обладаешь оторванностью, отстраненностью от реальности, а также жесткостью и негибкостью, если в твоем сердце холод, и всем управляет голова, ты легко попадаешь в ловушку догматизма, гонки за абсолютной идеей, «идеальной идеологией». Здесь рождается фанатизм. Именно такое мышление — негибкость, приверженность абсолютным догмам и черно-белому восприятию — характеризует почерк и личность Гитлера. Это почерк догматичного фанатика, жесткого, жестокого и упрямого, очень категоричного, не воспринимающего чужое мнение. Это человек «аутистически-шизоидного» склада, который напоминает робота, а не живого человека. Это особенно касается эмоциональной сферы, она у него подавлена настолько, что он скорее напоминает машину. В этом – защита от уязвимости, заниженной самооценки и чувства ничтожности, и одновременно драматичность этого человека».
О почерке Гитлера написано немало, и большинство исследователей утверждают: с годами почерк фюрера все более менялся к упрощению и схематичности, становился менее разборчивым – сказывались, возможно, копившиеся годами усталость, раздражительность, занятость и прочие субъективные моменты. Иногда это упрощение выглядит нарочитым и осознанным – так, за пару десятилетий полное имя Адольф в подписи (которое, кстати, Гитлер писал с маленькой буквы, что тоже о многом говорит) превратилось в закорючку с насечкой, похожую сразу на несколько рун: и зиг, и гер, и опфер, и уже упоминавшийся Wolfsangel.
