Советский нагрудный значок члена Общества книголюбов. Изготовлен в 70-80 годах методом штамповки с нанесением горячей цветной эмали (серой, бордовой, черной). Материал: алюминий. Диаметр 23 мм, тип крепления — булавка. На лицевой стороне изображена эмблема Общества книголюбов: открытая книга и горящий факел как символы света знаний. Подобные значки выпускались гигантскими тиражами с одинаковым рисунком, но разными по цвету: от ярко желтого до фиолетового фона. На оборотной стороне стоит клеймо завода изготовителя — Производственное Объединение народных художественных промыслов и сувениров «Дайльраде» (Рига, Латвийская ССР). На пике популярности в Обществе книголюбов состояли 16 миллионов человек, каждый из которых имел подобный нагрудный знак. Оригинал. Сохранность отличная.
* * *
Попав однажды в плен чудесный,
Не вырвешься уже вовек!
Мир бесконечно интересный,
Волшебный мир библиотек!
Вообще-то любовь к чтению не всегда считалась добродетелью. Вплоть до XVIII века страсть к книгам считалась болезненной склонностью, которая была даже описана в медицинских справочниках тех лет. К той же эпохе относится и появление обидных прозвищ для людей, увлеченных чтением, — «книжный червь» и «книжная крыса». А в сатирической поэме Себастьяна Бранта «Корабль дураков», написанной в XV веке, судно, отплывающее в царство глупости, вели именно библиофилы. Лишь в середине XVIII века в Европе появилась первая общедоступная библиотека — Библиотека Залуских в Речи Посполитой. Братья Юзеф и Анджей Залуские собрали уникальную коллекцию книг и рукописей, которая комплектовалась литературой из самых разных стран Старого Света на строго научной основе. Однако судьба этой библиотеки оказалась очень трагической: после подавления Александром Суворовым польского восстания 1794 года и взятия русскими войсками Варшавы эта библиотека, составлявшая 400 тысяч томов, была объявлена военным трофеем и отправлена в Санкт-Петербург, причём по дороге книги продавали всем желающим «корзинами». В Петербурге несколько тысяч книг сгнило в погребах, ещё несколько тысяч были проданы с аукционов. В конце концов, оставшаяся часть коллекции составила основу открывшейся в 1814 году Императорской публичной библиотеки в городе на Неве.
Библиотека Залуских в Варшаве
Польша переживала утрату библиотеки очень остро и так никогда и не смирилась с этой утратой. В различных дипломатических контактах между Россией и Польшей требование возврата коллекции возникало не раз. В в 1842 и 1863 годах некоторая часть собрания всё-таки вернулась в Варшаву. Ещё одна часть коллекции была возвращена Польше в 1925 и 1935 годах — они составили часть собрания Польской национальной библиотеки. Но ненадолго. Гитлеровские «солдаты огня» – Brandkommandos – в октябре 1944 года сожгли книжные сокровища Польши в количестве почти 16 миллионов томов, в том числе библиотеку Красинского со всеми книгами и рукописями XV — XVIII веков, коллекцию Рапперсвил, а также фонды библиотеки Залуских. Урна с пеплом сожженных книг и рукописей хранится в Варшаве, в Национальной библиотеке.
Нацисты жгли книги во всех оккупированных странах
Но вернемся к тому, как книги завоевали любовь европейцев и россиян. К концу XVIII века в лексикон Старого Света вошел термин «страсть к чтению», носивший явно негативную окраску. Определение ему дал немецкий детский писатель, педагог и лингвист Иоахим Генрих Кампе: «Страсть к чтению, пристрастие, т.е. неумеренное, беспорядочное удовлетворение желания читать, наслаждаться книгами для чтения за счёт других необходимых занятий». В начале XIX века французский писатель, страстный библиофил Шарль Нодье в рассказе «Библиоман» описал чудака-маньяка, чьи мысли заняты одними лишь книгами. Нодье старался донести до читателя мысль о том, что любовь к книгам — синоним духовности, и если обществу угодно считать такую страсть безумием — тем хуже для самого общества. Его герой во многом автобиографичен. Еще в 17-летнем возрасте Шарль умолял друга прислать ему некий библиографический словарь в таких выражениях: «Этакнига составляет предмет моих самых упоительных мечтаний. Я думаю о ней непрестанно; в ночной тиши передо мной встает желанный образ. Подчас мне кажется, что она уже моя. Я просыпаюсь, оглядываюсь и не нахожу ничего, кроме мрака иллюзий».
Шарль Нодье
Параллельно велись споры о том, что должно читать, а что неприемлемо. До конца XVIII века читали, в основном, газеты, календари и религиозную литературу. Однако для растущей группы интеллектуалов этого было уже не достаточно. В начале XIX века появилось понятие «образцовое чтение», при котором большой вес имели мораль и обучение. Такие книги называли «литературой примеров» — ей отводили большое значение в плане воздействия на читателя и воспринимали как важную составную часть воспитания. С появлением такой литературы отношение общества к книгам стало меняться на одобрительное. А вскоре любовь к литературе и страсть к чтению стали восприниматься как нечто добродетельное и, безусловно, полезное. Книголюбов становилось всё больше. В 1897 году немецкий писатель Федор Карл Мария фон Цобельтиц начал издавать «Журнал для книголюбов». В 1899 он же основал в Веймаре и первое в Европе Общество книголюбов. В начале XX века Цобельтиц устраивал вечера встреч для единомышленников в Берлине и Лейпциге, а вскоре и по всей Германии стали создаваться объединения любителей книг, которые становились центрами духовного и интеллектуального общения. Их члены видели предназначение этих организаций в приобщении широкого круга молодежи к чтению. Довольно скоро подобные общества стали появляться во Франции, Великобритании и России.
Картина Владимира Маковского «Литературное чтение». 1866 год
В 1889 году был создан Московский библиографический кружок, с 1900 года превратившийся в Русское библиографическое общество при Московском университете. Но первым официальным объединением библиофилов в России можно считать основанный в 1903 году в Санкт-Петербурге Кружок любителей русских изящных изданий. Идеологом, основателем и бессменным председателем кружка был Василий Андреевич Верещагин — известный петербургский библиофил, библиограф и историк искусства. Он слыл знатоком русской иллюстрированной книги, большим книжным эстетом.
Основатель кружка Василий Верещагин
Среди членов кружка были такие известные и высокообразованные люди своего времени как издатель и книготорговец Василий Клочков, создатель уникальной коллекции книг и меценат Геннадий Юдин, управляющий землеустройством Александр Кривошеин, сенатор Михаил Остроградский, член III Госдумы Василий Остроградский — всего 93 члена. Кружок начинал свою деятельность «с нуля». Вот что рассказывал о его создании сам Василий Верещагин: «У нас не было ни денег на издательство, ни помещения — все было рассчитано на “авось и небось”. И к удивлению, этот эфемерный, чисто русский расчет оправдался самым блестящим и неожиданным образом: мы начали ни с чем, а закончили обладателями собственной квартиры и капитала тысяч в тридцать рублей». Финансовые средства этого объединения формировались за счет вступительных и ежегодных взносов, процентов от капиталов и пожертвований. Кроме того, члены кружка жертвовали книги из собственных библиотек. Составлением общей библиотеки Кружка и ее систематизацией занимался российский историк искусства, библиограф и библиофил Владимир Адарюков. Кружок проводил аукционы, доход от продажи которых позволил начать в 1904 году собственную книгоиздательскую и выставочную деятельность. Например, весной 1914 года в Лейпциге на Международной выставке печатного дела и графики экспонировались 18 лучших собственных изданий и книги из собраний членов российского Кружка и его библиотеки. За 15 лет своего существования Кружок выпустил ряд изданий на высоком полиграфическом уровне в типографии «Голике и Вильборг». Это «Невский проспект» Николая Гоголя, «Четыре басни» Ивана Крылова, «Рассвет» Арсения Голенищева-Кутузова, лермонтовская «Казначейша». Книги были иллюстрированы работами Александра Орловского, Дмитрия Кардовского и Мстислава Добужинского.
Книга, выпущенная Кружком любителей русских изящных изданий
Последнее заседание Кружка любителей русских изящных изданий состоялось 13 февраля 1917 года. Спустя 10 дней в России свершилась Февральская революция. А через три года в советской республике появилось первое объединение книголюбов — Русское общество друзей книги (РОДК), образованное в 1920 году. Основателем, а впоследствии и председателем РОДК стал Владимир Адарюков, некогда заведовавшей библиотекой кружка Верещагина. Русское общество друзей книги было самой крупной и яркой организацией книголюбов в первые годы советской власти. Участники его, по большей части, были люди богато одаренными, прекрасно образованными. Общество работало интенсивно и разнообразно: РОДКовцы изучали все отрасли книговедения, проводили публичные чтения, книжные аукционы, занимались изданием книг, изучали деятельность известных библиофилов и коллекционеров, знакомились с опытом книгоиздателей и просветителей, среди которых издатель иллюстрированного журнала «Нива» Адольф Маркс, автор «Наглядной азбуки для обучения и самообучения грамоте» Флорентий Павленков, основатель издательства «Скорпион» Сергей Поляков, основатели московского книжного издательства братья Михаил и Сергей Сабашниковы. Кроме того, РОДК устраивало вечера, посвященные памяти крупных деятелей литературы, искусств, библиотечного и полиграфического дела.
Эмблема и члены РОДК
Один из членов общества искусствовед и издатель Михаил Базыкин, анализируя успешную деятельность РОДК, сопоставляя её с работой Кружка любителей русских изящных изданий, так объяснял успехи организации: «Люди самых различных профессий, люди различного имущественного и общественного положения объединились в дружную, идейно спаянную семью на основе беспримерной, подлинно глубокой любви к книге и всему, с книгой связанному. К тому же революция, порвавшая экономические и социальные преграды, немало помогла объединению лиц, которые в дореволюционное время едва ли находились бы между собой в близком общении». В 1928 году в РОДК состояло 99 действительных членов. Общество просуществовало до 1930 года и было закрыто в связи с сокращением числа научно-общественных организаций в СССР. Вместе с РОДК под ликвидацию попали и другие библиофильские организаций — например, Ленинградское общество библиофилов (1923-1931). Их закрытие по-разному отразилось на дальнейшей деятельности их участников. Большинство из них уже не делали никаких попыток организовать свою работу в рамках других коллекционерских объединений. Лишь единицы использовали возможности, предоставленные уставами Всероссийского общества филателистов и местных обществ коллекционеров, создавать различные секции, в том числе библиофилов и экслибрисистов. Так в 1931 году возникли Секция собирателей книг и экслибрисов Московского отдела Всероссийского общества филателистов и Секция библиофилов и экслибрисистов Северо-Западного отдела ВОФ. Однако ни одна из них уже не могла сравниться по масштабу и эффективности с деятельностью дореволюционных и постреволюционных библиофилов.
Часть библиотек Москвы во время войны перебралась в метрополитен
В годы Великой Отечественной войны советское библиофильство и любовь к книге не угасли. В газетах тех лет часто встречались очерки и рассказы о том, как воины спасали горевшие библиотеки, сохраняли и передавали людям экземпляры старинных и ценных книг. В Москве энтузиасты тоже не прекращали своей работы: есть документальные свидетельства того, что в Клубе писателей 19 и 20 июня 1943 года проходил книжный базар. В периодической печати военной поры также нередко встречались заметки о том, что офицерами и солдатами издавались рукописные журналы и разного рода литературные сборники. В газете «Ленинградская правда» от 11 апреля 1942 года была помещена заметка «Окопные журналы», в которой сообщалось о рукописных журналах «За Ленинград» и «Библиотечка бойца», изготовлявшихся в 4–5 экземплярах. Среди читателей этих изданий оказались коллекционеры, которые хранили окопные рукописные журналы и армейские печатные газеты, пересылали их в тыл родственникам для своих библиотек.
Библиотека в блокадном Ленинграде
Не замирала библиофильская жизнь даже в блокадном Ленинграде, где продолжали работать книжные магазины и библиотеки. Зимой 1941-42 года только районные библиотеки города выдали читателям 82 тысячи книг. В 1942 году Центральная городская библиотека стала оформлять в помещении иностранного отдела выставки книг о съедобных травах, о том, как утеплить квартиру, давала ленинградцам и другую жизненно важную информацию. Ни на один день не прекращалось комплектование Публичной библиотеки. Всего за годы войны было куплено 58892 книги, 112640 эстампов, рукописей на 48411 рублей. За годы войны Публичную библиотеку посетили 42597 человек, которым были выданы около 1,5 миллионов книг и журналов.
В послевоенные годы, по мере восстановления страны, советское библиофильство обрело второе дыхание. С 1945 года стали активно стали создаваться новые библиофильские собрания, пополняться библиотеки собирателей, начался усиленный рост антикварных отделов при московском и ленинградском книжных магазинах Издательства Академии наук СССР. В течение 50—60-х годов у советских библиофилов появились новые объекты собирательства — серии «Жизнь замечательных людей», «Литературные памятники», «Библиотека всемирной литературы» и др.
Детские библиотеки были очень востребованы в СССР. Но ближе к 90-м годам в них всё чаще ходили, чтобы взять лишь книги по внеклассному чтению
А в 50-е годы в СССР случился настоящий читательский бум, тем более неожиданный, что всего за полвека до этого лишь пятая часть населения страны могли считаться грамотными. В 1966 году в СССР была создана первая специализированная библиотека для молодежи от 14 лет до 21 года — она расположилась с здании Исторического музея на Красной площади и считалась филиалом Государственной публичной исторической библиотеки. С её появления началось создание целой сети детских и юношеских библиотек в городах и сёлах по всей стране. Их появление привело к многократному увеличению читательской аудитории. Тогда же в СССР было проведено сравнительное международное исследование. Оно показало, что жители Страны Советов тратят на чтение книг, газет и журналов почти вдвое больше времени (около 11 часов в неделю), чем англичане, американцы, французы или кто-либо ещё. У нас читали везде: в метро, на пляже, в очереди, в парке на скамейке. Так и возникло знаменитое утверждение «СССР — самая читающая страна в мире», сразу же превратившееся в один из социалистических лозунгов.
В СССР читали везде
Явлению читательского бума в СССР можно найти много разных объяснений. Самое простое – дефицит ярких впечатлений. Возможно, правы те, кто говорит, что советские люди не имели доступа ко многим видам досуга, популярным в других странах. У подавляющего большинства наших граждан не было возможности путешествовать по миру, да и турпоездки по стране были не всем по карману. Безусловно, однообразный досуг не был единственной причиной читательского бума в СССР. Свою роль сыграл и высокий процент грамотности населения, и всеобщее бесплатное образование (с 1954 года), и богатые национальные литературные традиции.
Советские плакаты. Чтение было самым массовым и доступным досугом в СССР
Зачитывались, чем придётся. Образцовым советским гражданам предлагалась преимущественно производственная романтика: заводские героические эпопеи, повести из жизни зарубежных рабов прошлого и настоящего, вклад личности в революцию, моральный выбор борцов за свободу своего народа, чукча-писатель, люди Среднего Приобья и т.д. Но росла потребность и в других книгах. По мнению сценариста Тимура Белого, более 70% населения СССР к концу 1960-х испытывали «книжный голод» на качественную литературу. Утоляли его по-разному, иногда даже незаконно: не зная, где достать книги Драйзера, Дюма и Хэмингуэя, люди нередко воровали их из библиотек, платя потом за эти книги штрафы. Одним из легальных способов решения проблемы были книжные ярмарки.
Книжные ярмарки в Киеве и Кирове. 60-е годы
В начале 70-х годов советским гражданам объяснили, что бумаги на все нужды огромного советского государства, в том числе, на книги, катастрофически не хватает. Помните знаменитую фразу героини Ирины Муравьевой в фильме «Москва слезам не верит»: «В стране с бумагой напряженка!» — эту мысль в эпоху «развитого социализма» очень активно внушали жителям СССР. Население убеждали, что лес надо беречь, а печатать больше книг можно будет только если все дружно начнут сдавать макулатуру. Довод о бумажной напряжёнке звучал неубедительно на фоне гигантских тиражей партийных изданий, тоннами выходящих из типографий. Однако деваться было некуда, поэтому граждане, желающие заполучить любимого Дюма или Верна, стаскивали кипы старых газет и журналов в пункты приема макулатуры (многотомник Ленина же туда не понесёшь). Там в обмен на 10-20 килограммов старой прессы можно было получить талоны на редкую литературу. В списке особо дефицитных значились Дюма, Дрюон, Конан-Дойль, Сименон, Пикуль.
Разновидности «макулатурных» талонов и абонементов
«Макулатурные» талоны очень быстро стали предметом спекуляций, как и сами книги. К тому же, «отоварить» талон было не так просто. Далеко не всегда в магазине на «макулатурном» прилавке было то, что нужно. В итоге, истинные книголюбы снова оказывались в сложной ситуации: насобирав макулатуру и сдав её в пункт приема, нужно было ещё конкурировать с вечно дежурившими у книжных магазинов пронырами и спекулянтами, причём в рабочее время. Хорошо, если в семье были пенсионеры – тогда караулить у «книжного» появление нужного тома отправляли стариков.
Очередь у книжного магазина в Киеве
Доставали книги и через подписки на собрания сочинений. Однако подписаться на популярные сборники было не проще, чем купить женские финские сапоги в ГУМе, так что подписку тоже оформляли «по большому блату» или отстаивали очереди, записываясь ночами. Иметь в доме хорошую литературу становилось все более престижно и модно. Поэтому некоторые «книголюбы» стремились приобрести дефицитные книги исключительно ради того, чтобы просто их иметь. Так в очередях за подписками или «макулатурными» изданиями рядом с истинными ценителями литературы и заядлыми книгочеями оказывались те, кому очередное собрание сочинений подходило к цвету обоев или же просто хотелось в разговоре с «нужными людьми» упомянуть об обладании дефицитным фолиантом.
Магазин подписных изданий в Челябинске. На сегодня в ассортименте только 55-томник Ленина
Другими словами, к концу 1970-х годов книги в СССР стали устойчивым и быстро растущим дефицитом и предметом спекуляции. Бесспорная истина о том, что книга — лучший подарок, зазвучала с новым смыслом. Подарить хорошую книгу, значило не просто проявить внимание, отличиться хорошим вкусом, но и предоставить драгоценную возможность читать и перечитывать любимое произведение в любой момент, не выходя из дома. Достаточно вспомнить, что первыми призами в появившейся в 70-е годы телевизионной викторине «Что? Где? Когда?» была не бытовая техника, не деньги, а книги. За каждый правильный ответ на вопрос игроки или телезрители получали в подарок издание с автографами известных людей.
Тамара Владимировна Вишнякова
Перед вручением приза победителю о книге и её авторе рассказывала очаровательная дама, член Президиума Всесоюзного общества книголюбов, директор Московского дома книги Тамара Владимировна Вишнякова. Многие полюбили программу «Что? Где? Когда?» в том числе за книжные презентации Тамары Вишняковой. Огромной популярностью в СССР пользовались многостраничные литературные периодические издания, в которых печатались отечественные и зарубежные детективы с продолжением. Подобными публикациями радовали «Огонёк», «Смена», «Юность», «Иностранная литература» и другие советские журналы. Интересные отечественные и переводные повести для детей публиковались в журналах «Пионер» и «Костёр» — например, «Алиса в стране чудес». И тут, опять же, охочие до чтения советские граждане сталкивались с дефицитом и очередями: когда в 1974 году на протяжении нескольких месяцев журнал «Смена» печатал на своих страницах «Даму в автомобиле» Себастьяна Жапризо, то за каждым номером у киосков Союзпечати выстраивались несколько десятков человек. Экземпляров, разумеется, на всех желающих не хватало, поэтому журнал с очередной порцией немыслимой по советским временам остросюжетной историей о трупе в багажнике ещё долго передавали из рук в руки. Кстати, обмен редкими книгами приобрел большую популярность. Стоило человеку разжиться каким-нибудь редко издававшимся романом, как друзья и знакомые его тут же просили дать почитать. Появился даже термин «зачитать» книгу — что означало не вернуть её владельцу, передав кому-то ещё, потом ещё и так по цепочке.
За этим номером «Смены» была настоящая охота
Утомленные изнурительной борьбой за доступ к прекрасному, советские книголюбы с радостью и надеждой восприняли новость о создании Всесоюзного общества книголюбов (ВОК). Его учредительный съезд прошел в 3-5 октября 1974 года в Колонном зале Дома Союзов, после чего по всей территории СССР открылись отделения общества. Сеть первичных организаций была очень обширной — около 200 тысяч, более 13 тысяч клубов книголюбов, 11 тысяч народных книжных магазинов объединили библиофилов по всей стране. Центральное отделение ВОК располагалось в Москве, в переулке Маяковского — в том самом доме, где вместе с супругами Брик в конце 20-х годов жил главный пролетарский поэт.
Центральное отделение ВОК располагалось в переулке Маяковского
Членский билет ВОК с отметками об уплате членских взносов
Стать членом этого добровольного общества мог каждый желающий, сотрудники многих предприятий и учреждений вступали в его ряды целыми коллективами. ВОК справедливо считалось одним из самых массовых, численность его членов на пике популярности доходила до 16 миллионов человек. Пожалуй, это одно из немногих советских обществ, членство в котором было действительно добровольным — в отличие от множества других, вроде «Спасения на водах», в которые работников вынуждали вступать профсоюзные организации.
Каждому члену ВОК выдавался алюминевый нагрудный значок – аналогичный тому, что представлен в нашей коллекции артефактов. На его лицевой стороне изображена эмблема Общества книголюбов: открытая книга и горящий факел — как символы света знаний. Подобные значки выпускались во всех союзных республиках гигантскими тиражами, причем с одинаковым рисунком, но разными по цветовому решению: от ярко желтого до фиолетового фона.
Разновидности значков ВОК
Наш экземпляр был изготовлен латвийским Производственным Объединением «Дайльраде», о чем свидетельствует соответствующее клеймо производителя на оборотной стороне. Заметим также, что аналогичную продукцию для Общества книголюбов выпускало художественно-экспериментальное предприятие «Кольский сувенир» в Мурманске, а также некоторые другие производственные объединения.
Артефакт из коллекции «Маленьких историй» и клеймо Рижского предприятия «Дайльраде»
Компания «Дайльраде» была создана в Риге в 1971 году после слияния Промышленного Объединения декоративно-прикладного искусства и сувенирной продукции «Сувенир» и ПО народных умельцев «Дайльраде». Объединение функционировало ровно 20 лет, производило в основном изделия народного творчества, значки и сувениры из ткани, керамики, дерева, кожи, металла и янтаря. После распада СССР ещё два года просуществовало как государственное предприятие, а в 1993 году было приватизировано и распалось на несколько мелких самостоятельных фирм.
Бывшие корпуса фабрики «Дайльраде»
Отметим также, что поскольку значков членов ВОК было выпущено более 10 миллионов, они не являются коллекционной редкостью. Помимо обычного членского знака выпускался также наградной значок в форме медали «Активист Общества книголюбов», а также значок «Всесоюзное общество любителей книги», из аббревиатуры которого стыдливо убрали букву «Л», чтобы она не звучала как ВОЛК.
Разновидности значков ВОК
Члены ВОК ходили на собрания, участвовали в дискуссиях, обменивались книгами, посещали встречи с писателями, праздники книги, выставки редких изданий, которые организовывались активистами местных отделений. Но всё же большинство вступало в общество исключительно ради возможности хоть изредка приобретать популярные книги. Дефицитные издания поступали в распоряжение клубов книголюбов в ограниченном количестве, их можно было покупать по очереди. Если очередника новая книга не очень интересовала, можно было уступить очередь и дожидаться нужного издания. За 42 года существования в ВОК сменилось три председателя. Первым был академик РАН СССР, историк Евгений Михайлович Жуков, затем общество возглавил один из его основателей — физико-химик Игорь Васильевич Петрянов-Соколов. Правопреемником ВОК стал Международный союз общественных организаций книголюбов, объединивший библиофилов Российской Федерации, Азербайджана, Грузии, Казахстана, Литвы, Молдовы. Последние 20 лет должность его президента занимает российский писатель, секретарь Союза писателей России, вице-президент Академии российской словесности Сергей Николаевич Есин.
Председатели ВОК: Евгений Жуков, Игорь Петрянов-Соколов, Сергей Есин
В наши дни у библиофилов появилась масса других возможностей для общения, обмена мнениями и книгами. Во второй половине 90-х годов по всему миру стали появляться общественные книжные шкафы. Авторы этой идеи — австрийские фотохудожники Клегг и Гутман – хотели предоставить свободный доступ к полкам, установленным в общественных местах, чаще прямо на улице, куда каждый желающий мог принести прочитанную книгу, а взамен взять один или несколько заинтересовавших его томов. В общественных шкафах не предусмотрено какое-либо регулирование процесса обмена извне — каждый берёт или кладет столько книг, сколько хочет и тогда, когда пожелает. Появившись в Австрии и Германии, такие полки вскоре стали популярны по всей Европе, а потом и в России. В далёком заполярном Норильске, например, эта идея воплотилась в создании «Литературного холодильника», установленного у входа в городскую библиотеку. Каждый желающий может взять из холодильника понравившуюся ему книгу и оставить свою.
Литературный холодильник в Норильске
Еще одно новомодное веяние в среде поклонников литературы — буккроссинг. В марте 2001 года Рон Хорнбекер предложил способ обмена книгами в публичных местах. В отличие от общественных книжных шкафов, буккроссинг не требует наличия собственно шкафа. Книгу можно оставить в любом общественном месте — в кафе, театре, поезде, метро, отеле, просто на скамейке в парке или в зонах буккроссинга. Дальнейшую судьбу оставленного издания можно затем отследить в специальной социальной сети.
Но даже эти библиофильские веяния уже не в силах справиться с заметным охлаждением россиян к чтению. Не особо подогревает любви к книгам и позолоченная медаль «Иван Федоров», учрежденная в 2004 году Международным союзом общественных объединений книголюбов в честь основателя книгопечатания в России и на Украине. Медалью награждаются граждане за многолетнюю самоотверженную работу во имя и во славу книги, за пропаганду книги и чтения среди детей и юношества, за значительный вклад в развитие культурных традиций и получившие широкое общественное признание. Так что если ещё несколько десятков лет назад в нашей стране библиофилы изнывали из-за дефицита книг, то в наше время всё обстоит с точностью до наоборот: дефицитом становятся уже сами «книжные черви».
