Вампиры и вурдалаки– одни из самых жутких и живучих тварей, созданных человеческим воображением. Но предпосылки их появления все же были: «подспорьем» для буйства фантазии стали болезни, терзавшие наших предков.
До возникновения медицинской науки практически любые болезни приводили в ужас: внезапная эпидемия чумы могла скосить всю округу, став причиной невыносимых страданий и смерти. Когда предки сталкивались с чем-то непонятным и жутким, они обращались к сверхъестественному миру, чтобы прояснить причинно-следственные связи.
Светобоязнь, клыки и кровь
Осмысление людьми ряда болезней создало одного из самых распространенных мифических монстров – вампира. Без сложных медицинских знаний приходилось обвинять в человеческих недугах клыкастых убийц. Например, графа Дракулу.
Вампир – нежить, которая каждую ночь поднимается из неспокойной могилы и лакомится кровью живых – появился еще во времена древних греков. Нам представляется, будто древнегреческие мудрецы-философы жили лет до 70, но на самом деле средняя продолжительность жизни в Древней Греции составляла 28 лет: это были темные века без санитарии, холодильного оборудования и антибиотиков, поэтому даже обычные болезни в наш продвинутый век запросто сводили в могилу тысячи людей.
Но без микроскопа виновниками этих смертей признавались вовсе не бактерии, а нечистая сила. Например, порфирия, заболевание, связанное с нарушением синтеза небелковой части гемоглобина – гема.
Больные страдают зудом, сыпью и волдырями при малейшем контакте с солнечным светом. В самом худшем и, к счастью, редком, случае десны обнажают зубы, делая их гораздо заметнее. Моча страдающих порфирией приобретает буроватый оттенок непереваренной крови. Поражения кожи из-за светочувствительности могут быть настолько серьезными, что больные лишаются ушей и носов – чем не портрет Носферату.
Большинство страдающих порфирией демонстрируют гораздо менее ужасающие симптомы. Дезире Лион Хау из Американского фонда больных порфирией говорит, что в любой момент времени во всем мире, вероятно, было и есть не больше нескольких сотен таких тяжелых случаев. Но их частота могла быть больше в отдаленных общинах в среднее века, так как они имели меньше контактов с внешним миром и редко разбавляли генофонд. Сельские хутора и деревни Трансильвании, ныне являющейся частью Румынии, как нельзя лучше подходят под это описание. И именно восточно-европейские регионы стали «рассадником» мифов о графе Дракуле.
Роджер Лакхерст, редактор классического оксфордского издания романа «Дракула» Брэма Стокера, исследовал условия, при которых распространилась вера в вампиров. Он говорит, что рассвет этого мифа пришелся на начало 18-го века:
Первые упоминания слова «вампир» на английском языке встречаются в газетных статьях 1730-х годов, в новостях с европейских окраин.
Там упоминалось о располневших мертвецах из разрытых могил со следами свежей крови у рта. Авторы статей пишут весьма убедительно и сообщают, что источниками этих историй были крестьяне.
Когда в сельские районы приходила чума, бедствия, смерти и массовый падеж скота, многие жаждали найти виновного. Как вариант, мертвеца, пьющего соки живых. Поэтому часто первое, что предпринимали крестьяне – вырывали последнего, кто умер в деревне. Но так как медицинская наука была далека от современной, смерть могли констатировать и у весьма живого человека в состоянии комы. Если похороненный заживо просыпался в гробу, то от страха и голода он мог кусать себя. Это одно из возможных объяснений следов свежей крови на эксгумированных трупах.
Водобоязнь, агрессия, безумие
Большинство людей в сельских общинах держали животных и сами деревни строились, как правило, рядом с лесами, где водились дикие звери. Это сейчас бешенство практически не встречается даже в дикой природе Европы, а пока не изобрели вакцину, оно было рядовым событием. После начала проявления симптомов: отвращения к свету и воде, агрессии, буйства, расстройства сознания, – смерть, как правило, неизбежна. Лечения бешенства нет.
Очевидно, бешенство «подарило» нам оборотня. После контакта с животным, человек дичал, страдал и умирал
В этом есть даже в какой-то степени народная мудрость: «не погружайтесь в свою природность слишком глубоко, помните о человечности», – говорит Лакхерст.
Изоляция многих из этих общин, так далеких от цивилизованных проспектов Парижа и Лондона, сыграла и другую роль.
Обитатели труднодоступных мест и горных районов не могли похвастаться разнообразием рациона. Из-за этого они часто страдали от дефицита йода, вызывающего зоб, – утверждает Лакхерст.
Недостаток питательных веществ не только сделал людей более восприимчивыми к болезням, но и в ряде случаев спровоцировал развитие болезненных состояний, запрятанных глубоко в их генах.
Роджер Лакхерст уверен, что Истории о вампирах были популярны у жителей Лондона и Парижа 18-го века: ведь так приятно осознавать себя цивилизованными и продвинутыми, читая о суевериях католических крестьян на задворках Европы.
Однако вампиров и оборотней нельзя назвать исключительно европейским изобретением. Во многих культурах на всех континентах встречались подобные кровососущие персонажи. На Филиппинах есть мананангал; в Чили –пьюкен; в Шотландии – Баа-ван Ши; а у одного из коренных австралийских племен – яра-ма-я-ху.
По сути, миф о вампирах основан не только на болезнях, утверждает Лакхерст.
Вампир всегда приходит издалека, из места, находящегося за пределами уютных теплых обителей: не важно, идет речь о сельских трансильванских коттеджах, английском помещичьем доме или древнегреческом жилье.
Они всегда пришельцы; в Древней Греции каннибалами и кровососами считались заграничные варвары, якобы знакомые со всеми видами черной магии. В других местах, это были языческие племена, – резюмирует Роджер Лакхерст.
Даже инки Южной Америки, по его словам, верили, что вампирские существа происходили из глуши за пределами их городов. Так что вампир – это не только удачное объяснение симптомов сложных заболеваний, но и прекрасная метафора для всех незнакомых, странных, непривычных местностей и людей, пришедших оттуда.
