О жизни этого генерала давно пора снимать фильмы. 11 марта исполняется 120 лет со дня рождения Михаила Григорьевича Ефремова. Михаил защищал Москву до последней капли крови
В Гражданскую он, красный командир, бил белоказаков Краснова и Мамонтова, был ранен, угодил в воронежский госпиталь. Военный талант бывшего прапорщика царской армии раскрылся на Кавказском и Южном фронтах: удачливый командир стрелковой роты, затем – батальона, полка, бригады. Получил под свое начало стрелковую дивизию головного боевого участка железной дороги 11-й армии, далее – назначение командиром и комиссаром Особого отдельного корпуса, отряда бронепоездов. При обороне Астрахани, в 1919 году ставшей стратегическим центром, прикрывавшим вход из Каспия в Волгу, по которой шло снабжение центральных областей России хлебом и сырьем, краском Ефремов предложил использовать в боях бронелетучки – укрепленные товарные вагоны с амбразурами для пулеметов. Нашлось применение и открытым платформам, их превратили в артиллерийские батареи – орудия установили на поворотных кругах, что позволило вести огонь по всем направлениям. При обороне Астрахани Ефремов был трижды ранен. Он командовал бронепоездами, действовавшими на Северном Кавказе, участвовал в Бакинской операции, где перед ним поставили задачу: внезапным рейдом до подхода основных сил захватить железнодорожный узел. Задачу свою красные бронепоезда под командованием Ефремова выполнили.
Он быстро шагнул в командующие войсками – поочередно Приволжского, Забайкальского, Орловского, Северо-Кавказского и Закавказского военных округов. В 1937-м Ефремова арестовали. Два с половиной месяца он провел под домашним арестом в номере гостиницы «Москва», отвечая раз за разом на одни и те же вопросы следователя. Кончилось тем, что нарком обороны Ворошилов, рассмотрев дело Михаила Григорьевича, решил отдать его на суд Сталина. Ефремов свою невиновность доказал, дело решением Иосифа Виссарионовича закрыли.
С первых военных дней 1941 года генерал-лейтенант Ефремов – командующий 21-й армией, ожесточенно отбивавшейся от немцев на могилевском направлении. Затем в отчаянно тяжелом августе он становится командующим войсками Центрального фронта.
Октябрь стал для Ефремова судьбоносным – генерал-лейтенанта назначили командующим 33-й армией, костяк которой составляли ополченцы. В ноябре она заняла оборону по реке Наре. Севернее вела бои 5-я армия генерал-лейтенанта Говорова, южнее – 43-я генерал-майора Голубева.
В декабре группа армий «Центр» фельдмаршала фон Бока предприняла очередную попытку прорыва к Москве. 1 декабря после артподготовки и сильнейших авианалетов две дивизии вермахта, пятикратно превосходившие в силах оборонявшихся, прорвали северо-западнее Наро-Фоминска заслон 222-й стрелковой дивизии 33-й армии. Командующий Западным фронтом Жуков приказал Ефремову ответить встречным ударом. В операции, разработанной оперативной группой 33-й армии, принимали участие 120 танков, стрелковая бригада, полк НКВД и два лыжных батальона. Подразделения 76-го стрелкового полка НКВД и 136-й отдельный танковый батальон 2 декабря выбили фашистов из села Петровское – этой операцией генерал Ефремов пресек последнюю попытку немцев прорваться к столице. А во время начавшегося 5 декабря контрнаступления армия Ефремова к 26 декабря освободила Наро-Фоминск, 4 января – Боровск, 19 января – Верею.
Роковую роль в судьбе генерал-лейтенанта сыграла Ржевско-Вяземская операция, о которой так не любят вспоминать наши «стратеги».
С его мнением считался сам Сталин, только не Жуков, который так и не дал в нужный момент добро на отход из Вяземского «котла», с чем Ефремов не раз обращался к командующему Западным фронтом. Согласие поступило только в середине апреля, когда личный состав армии обессилел, съев разваренные поясные ремни. Боеприпасов не оставалось. Уже стаял снег, а бойцы были в валенках. Разлилась Угра. Держались только боевым духом, ведь костяк армии составляли ополченцы.
В ночь с 13 на 14 апреля 1942 года около шести тысяч солдат и офицеров во главе с генералом сумели выйти к Угре. Это было в районе Виселово – Новая Михайловка и южнее. Однако к удивлению Ефремова никакого встречного удара частей 43-й армии Западного фронта, о чем пишет Жуков, не последовало. Фашисты блокировали и разгромили окруженную группировку. Командарм, уже трижды раненый, потерял способность двигаться, и где-то в районе Горново (3–4 км южнее Новой Михайловки) застрелился, чтобы не попасть в плен. Красная армия потеряла отважного воина и талантливого военачальника. Виновник этой трагедии не назван до сих пор. Ставка высылала за Ефремовым самолет, но он отказался бросить своих солдат на произвол судьбы.
Ржевско-Вяземский «котел» был для Красной армии своего рода Сталинградом, только со знаком минус. Ефремов, как и Паулюс, остался со своими бойцами, но поступил более мужественно, предпочтя смерть плену.
Немцы похоронили командарма со всеми воинскими почестями.
