Тимофей покосился на мирно похрапывавшего гнома. Умаялся, бедный. По нескольку десятков земных километров марш-броска не всякий с непривычки выдержит, тем более такой крохотулька. Здесь-то они в основном по пещерам прячутся, передвигаются мелкими перебежками и крайне неохотно покидают территорию проживания: очень домовитые и крайне дружелюбные. Ага. Пока по уютной пещерки из вакуумки не засадят…
Было ведь как? Выходные данные. Планета необитаема, но вполне пригодна для изучения. Другими словами, работайте, мальчики, лес рубят — щепки летят. Поначалу пещеры и расселины воспринимали как часть ландшафта, а вот когда оттуда полезли любопытные аборигены… Воспитание у всех разное, кто-то сначала фамилию спросит, а иной без разговоров вакуумным зарядом на всякий случай дипломатические отношения простимулирует, потому как молодец и уже третью, а то и четвёртую ходку в дальние экспедиции. Соответственно, неустойчивое состояние психики стабилизируется и даже прогрессирует. Результат: вы прилетаете на планету с целью нарыть побольше углеводородов, будучи в уверенности, что планета необитаема, и тут под днище вашего броневика вылезают этакое пучеглазое волосатое создание и начинает сучить ручками и ножками, строить совершенно невозможные рожицы. Короче, так у проходчиков появились питомцы. А гномы — ну, питомцы, собственно, — узнали, что такое война.
И тут, как говорили наши далёкие предки, зазвонил телефон. А точнее, заработал канал связи с межпланетной станцией, передававшей в том числе на Землю. Кто на этот раз? Да неужто??? Афина! Вот так сюрприз…
— Привет. Как дела? — Стандартно, дежурно, а главное вовремя. Чем может быть занят боец передового углеводородного отряда тёмное время местных суток? Исключительно выполнять поставленную боевую задачу.
— Привет. Да ничего, потихоньку. А у тебя? Ты где сейчас, кстати? Как дела у Степана? Есть информация, что он на околосолнечной отжигает. Или я что-то пропустил?
— Ой, тут много всего произошло, пока ты там по сопкам катаешься. — Ага, катаюсь, поигрывая соломинкой в бокале с хохотушкой. — А у вас там вообще прикольно бывает?
— Вообще да. Вчера Тома из Коннектикута завалило. Лавина сошла. Масса большая, броневик не выдержал. Гном его вылез. Ты бы видела, как он переживал. Выл, катался по грунту рядом с местом, где… Алё! Афина, ты слышишь?
Ласковая и нежная музыка отключения связи чётко и ясно обозначила позицию Афины: пошёл бы ты, мизантроп неромантичный!
А станешь тут мизантропом, когда с Земли вот такие сообщения приходят. Правда, говорят, вдова Тома плакала… И проклинала транснациональные корпорации. И ведь главное, гном-то его, Тома, то есть, почувствовал сход лавины заранее. Забеспокоился, засуетился, залопотал по-своему, на колени к Тому запрыгнул, в глаза заглядывает, в рычаг стабилизатора вцепился. Том его отбросил, шутя, выругался беззлобно и продолжил курс… Гном потом вылез, они шустрые, и дыхание на десять минут почти задерживать могут, при этом ещё и активно двигаться. Жаль, Тому это не помогло. А скважину в том районе, кстати нашли, да…
Гном завозился во сне и засопел сильнее обычного. Тимофей сгрёб его шерстку на затылке, почесал, сколько положе, пока гном не засопел ровно и спокойно, и решил вдруг вызвать Степана. Что-то они давно не говорили со старым товарищем, непорядок, однако.
