Молодёжь нынче непредсказуемая… Они научились не желать зла, избегают делать зло и стараются не допускать зла. В этом их преимущество перед нами. И всё-таки они непредсказуемы. Публикуется впервые.
***
И тут вошла Вера.
— Дед, мне нужно с тобой поговорить.
И стоит на пороге кабинета, ожидая, пока я приглашу войти. Этому они тоже учились сами, у их родителей этого ещё не было. Массово, разумеется, речь не об индивидуальных проявлениях — даже не тактичности, а высшей степени воспитанности.
— Что-нибудь интересное? — Я стараюсь выглядеть добродушно-рассеянным: их с Алексеем бабушка считает, что это выражение лица у меня получается лучше всего.
— Дед, ты можешь рассказать мне про войну?
Вот тебе и да.
— А зачем тебе про войну? — спросил я осторожно, немного помедлив.
— Я хочу знать, почему ты воевал. Почему вы все воевали. Мы ведь уже давно не воюем.
Действительно, давно. Война началась и закончилась в первом десятилетии этого века. Потом были Большие перемены, про войну вспоминали всё реже и реже, наконец она осела в учебниках и литературных произведениях на исторические темы. Поколение наших детей росло с отвращением к войне, а внуки вообще должны были забыть об этом атавизме. Оказывается, не забыли.
— Ну, трудно сказать за всех… Я могу сказать, почему пошёл воевать лично я и ещё несколько человек — моих друзей и хороших приятелей.
— Расскажи!
— Зачем тебе это?
— Неважно… Я тут поспорила… Ты расскажи!
— Хорошо. Постараюсь. Так вот, я пошёл воевать, потому что получил приказ. Мы тогда не знали, что можно обходиться без войн. Вернее, не так. Тогда ещё нельзя было обходиться без войн. — Как не выглядеть в глазах родного человека подонком и при этом говорить правду о подобных вещах, кто подскажет, а? — Хот сейчас мне кажется, что были правы наши идеологи, говорившие тогда, что война эта нужна для того, чтобы прекратить всякие войны.
— Дед. — Большие серьёзные глаза внучки внимательно следили за мной. Стало немного не по себе. — А почему вы не пытались договориться?
— Понимаешь ли… — Я с большим трудом подбирал нужные слова, понимая, что нужно говорить совершенно искренне, одновременно осознавая, что искренне говорить как раз нельзя. Неправильно это будет. Они ведь непредсказуемые, мало ли какой может быть реакция подростка, девчонки ещё по сути. Алексей хотя бы старше на пять лет. Но это ничего не меняет, ему я бы вообще отказался отвечать на такие вопросы… наверное. — Мы тогда ещё не знали, о чём нужно договариваться. Что надо говорить друг другу. Ну, а пропаганда, сама понимаешь, в школе проходили, наверное? Как она влияет на массовое сознание и на индивидуальное. — Вера торопливо закивала и дала понять, что нужно продолжать. Похоже, им дали задание в школе. Похоже, я сейчас даю интервью. — Я пошёл защищать страну, людей, твоих родителей, бабушку, многие пошли на войну именно за этим. Хотя шли по разным причинам. — Сдерживаться не было уже никакого желания. — Шли за деньгами, от безысходности, шли, влекомые жаждой насилия, ну, это уже совсем больные люди, но и таких было немало, и сейчас попадаются, к сожалению, и не всех удаётся вылечить.
— Дед, а ты знал, что придётся… ну, стрелять в людей, убивать? Что тебя могут убить?
— Насчёт того, что могли убить меня, скажу сразу: я понимал, что это возможно, но верил, что этого не случится. По всему выходит, что вера моя была достаточно крепка. — Я улыбнулся и вдохнул с облегчением: пока вроде всё шло ровно и гладко, без непредсказуемых реакций обладательницы пронзительного взгляда больших серых глаз. — А вот убивать противника, врага… Знаешь, честно — не задумывался. Тебе надо спросить у гражданских, ну, у тех, кто не имел военной специальности, а я всё-таки кадровый военный, сначала на флоте служил, потом корреспондентом. Только учти: перед классом выступать не буду. И не проси. — Я попытался сделать строгое лицо и чуть не заржал в голос, представив себя со стороны.
Внучка же отмочила такую штуку. Соскочив с места, она подбежала ко мне, обняла, расцеловала в бороду, затем подмигнула и пулей вылетела из кабинета. Немного оправившись от пережитого, я подошёл к маленькому бару и налил себе бокал мерло. Во всём этом надо тщательно разобраться, подумал я, прихлёбывая вино. С чего вдруг дети, никогда войны не видевшие, вдруг заинтересовались её причинами?
Читайте также: Межпланетник возвращается домой
