О чем вы хотите узнать сегодня?

В 1888 году лондонский район Ист-Энд стал свидетелем серии жестоких убийств проституток, приписываемых маньяку по прозвищу Джек Потрошитель. До наших дней эти преступления остались нераскрытыми. Был ли Джек-Потрошитель маньяком-хирургом? Или приверженцем ритуальных убийств? А может быть, душевнобольным членом королевской семьи?

В конце XIX века Британская империя переживала времена наивысшего расцвета. Владения ее были разбросаны по всему земному шару, их населяли люди различных рас и вероисповеданий. Но в центре этой огромной империи было место, куда, как писали журналисты, никогда не заглядывало солнце. Лондонский Ист-Энд был позором Британии и всего цивилизованного мира. Люди жили здесь в нищете и убожестве. Детская смертность в этом районе британской столицы вдвое превышала средний уровень по стране. Проституция и беспробудное пьянство, сексуальное растление малолетних, убийства и мошенничество стали привычными чертами здешнего образа жизни. Все это оказалось хорошо унавоженной питательной средой для убийцы, чья черная слава достигла наших дней. Улицы и закоулки Ист-Энда стали ареной его кровавых деяний. Преступления Джека-Потрошителя несравнимы, конечно, с теми массовыми ужасами, которые преподнес человечеству двадцатый век. Он убил, правда, с изуверской жестокостью, лишь пять женщин. Но в данном случае вопрос заключается в том, кем был преступник. Существуют серьезные подозрения, что Джек-Потрошитель был представителем высших слоев британского общества. Именно эти подозрения возбудили к «Чудовищу Ист-Энда» такой огромный общественный интерес.

Первая жертва.

Хотя Джек-Потрошитель и остался в истории преступности как отвратительный убийца, его мрачная власть над Ист-Эндом была кратковременной. Первый удар он нанес 31 августа 1888 года. В тот день была жестоко убита Мэри-Энн Николс, проститутка, промышлявшая в районе Уайтчепела. Ее труп обнаружили в лабиринте темных улочек. Сорокадвухлетняя «Красотка Полли» была известна как запойная пьяница и завсегдатай всех местных забегаловок. С большой долей вероятности полиция предположила такой сценарий преступления. «Красотка Полли» обратилась к высокому прохожему с обычным в таких случаях вопросом: «Ищете развлечений, мистер?» Скорее всего, она запросила за свои услуги четыре пенса. Этой ничтожной суммы хватало на то, чтобы заплатить за место в ночлежке и получить несколько глотков дешевого джина. Как только мужчина увлек ее в темное место, судьба проститутки была решена.

К ее горлу протянулась рука, а через пару секунд оно было разрезано от уха до уха. «Такое мог сделать только ненормальный! — воскликнул полицейский врач. — Я никогда еще не встречал ничего подобного. Зарезать ее таким образом мог лишь человек, хорошо знающий, как управляться с ножом». Поскольку убийства в нищем и опасном районе Ист-Энда были явлением обычным, полиция не придала этому случаю особого значения. Но только на одну неделю. 8 сентября «Смуглянка Энни» Чапмен, сорокасемилетняя проститутка, тяжело больная туберкулезом, была найдена зарезанной неподалеку от рынка Спайтелфиод. И хотя не было никаких признаков изнасилования, характер убийства, как и в первом случае, указывал на то, что преступник резал и потрошил жертву под влиянием сильнейшего сексуального возбуждения. Кроме того, расчленение тела «Смуглянки Энни» (все ее внутренности лежали рядом с трупом) говорило о знании убийцей анатомии или хирургии. Так что это был явно не обычный уголовник.

Чудовище забавляется.

Второе убийство имело неожиданное продолжение. 28 сентября в агентство новостей на Флит-стрит пришло издевательское письмо. В нем говорилось: «Со всех сторон до меня доходят слухи, что полиция меня поймала. А они до сих пор даже не вычислили меня. Я охочусь на женщин определенного типа и не перестану их резать до тех пор, пока меня не повяжут. Последнее дело было великолепной работой. Леди не успела даже вскрикнуть. Я люблю такую работу и готов ее повторить. Скоро вы вновь узнаете обо мне по забавной проделке. Закончив последнее дело, я прихватил с собой чернила в бутылочке из-под имбирного лимонада, чтобы написать письмо, но они вскоре загустели как клей, и я не смог ими воспользоваться. Вот я и решил, что взамен подойдут красные чернила. Ха! Ха! В следующий раз я отрежу уши и отошлю их в полицию, просто так, ради шутки». Письмо было подписано: «Джек-Потрошитель».

К следующему письму, отправленному в комиссию по охране порядка в Уайтчепеле, была приложена половина почки. Отправитель утверждал, что почка вырезана у убитой им жертвы и что вторую ее половину он съел. Конечно, следователи не были уверены, что второе письмо прислал тот же человек, который отправил первое. Но уже было известно, что Потрошитель вырезает у своих жертв некоторые органы. Умело перерезав им горло, он расчленяет тела, режет лица, вскрывает брюшную полость, удаляет внутренности. Что-то он оставляет рядом с трупом, что-то забирает с собой. Третьей жертвой Потрошителя стала Элизабет Страйд, из-за своего роста прозванная «Длинной Лиз». 30 сентября старьевщик, проходя со своей тележкой на Бернер-стрит в Уайтчепеле, заметил подозрительный узел и сообщил о нем в полицию. Так было найдено тело сорокачетырехлетней Лиз. Как и в предыдущих случаях, горло жертвы было располосовано. Убийца при этом находился за ее спиной. Но никаких увечий или следов сексуального бесчинства на теле не было. Полицейские решили, что преступник устыдился своих мерзких деяний. Однако в тот же день они обнаружили жертву номер четыре.

Волна страха.

Кэтрин Эдоус, которой было за сорок, нашли расчлененной, лицо ее оказалось изрезанным, извлеченные внутренности лежали на правом плече, оба уха исчезли. К тому времени Лондон уже был охвачен волной страха. Многие женщины стали носить с собой ножи и свистки для вызова полиции. Газета «Иллюстрейтед Лондон ньюс» шутливо предлагала знатным леди обзавестись пистолетами с рукоятками, украшенными жемчугом, на случай, если Потрошителю захочется расширить социальную сферу убийств. Один из магазинов начал рекламировать даже стальные корсеты. А в самом Уайтчепеле женщины-полицейские стали одеваться и гримироваться под проституток в расчете на то, что преступник клюнет на приманку и попадется. Доходило до фарса. Так, к переодетому полицейскому подошел журналист, наряженный как женщина легкого поведения, и спросил: «Вы один из нас?» Тот ответил: «Вот уж нет!» — и арестовал шустрого репортера. Убийство Иддоуэс встревожило полицию до крайности. Ее тело было изувечено гораздо сильнее, чем в предыдущих случаях. Кровавая дорожка шла от трупа к клочкам изодранного фартука, валявшегося у входа. А рядом с дверью на стене мелом было написано: «Евреи — не те люди, которых можно обвинять ни за что». Сэр Чарльз Уоррен, глава полиции, лично стер надпись и тем самым, возможно, уничтожил очень важную улику. Но он опасался, что при тогдашнем наплыве в Ист-Энд евреев из Восточной Европы эта надпись могла вызвать волну неприязни к ним.

Слухи и подозрения.

Слухи о том, кем мог быть убийца, распространялись со скоростью лесного пожара. Некоторые напуганные жители района поговаривали даже, что этим занимается какой-то полицейский во время патрулирования улиц. Среди подозреваемых оказался и некий русский врач по имени Михаил Острог. Откуда-то родилась версия о том, что он якобы был послан царской тайной полицией, чтобы возбуждать ненависть к евреям-эмигрантам. Были и такие, что утверждали, будто преступник — какой-то свихнувшийся хирург. Подозрение коснулось даже самого сэра Чарльза Уоррена — известного франкмасона. Выдвигалось предположение, что он стер надпись на стене, чтобы спасти от возмездия убийцу-масона. Последнее убийство произошло 9 ноября. Единственным отличием оказался тот факт, что жертва относилась к более высокому разряду проституток — у нее была собственная комната. Мэри Келли, двадцати пяти лет от роду, была убита и жестоко изувечена в комнате, которую она снимала. На этот раз у Потрошителя было достаточно времени, чтобы вволю натешиться своей гнусной работой.

Утром 10 ноября владелец дома Генри Боуэрс, обходя жильцов и собирая квартирную плату, постучал в дверь Мэри. Весь предыдущий вечер привлекательная блондинка провела за своим обычным занятием — приставала к прохожим, выпрашивая деньги. Последний мужчина, с которым ее видели, — высокий, темноволосый, с усами и в войлочной охотничьей шляпе, вероятно, и был ее убийцей. При вскрытии, кстати, выяснилось, что женщина была на третьем месяце беременности. На этом цепочка жестоких убийств оборвалась. Однако и сейчас, более чем через столетие, загадка короткого, но кровавого разгула Потрошителя остается неразгаданной. В 1959 году, через семьдесят один год после серии убийств, один старик вспоминал, как в детстве однажды катил тележку вниз по Ханбури-стрит и услышал крики: «Убийство!» Старик рассказывал: «Я был мальчишкой, поэтому, не раздумывая, подбежал и протиснулся сквозь толпу… И там она лежала, а от ее внутренностей еще шел пар. На ней были бело-красные чулки». Тогдашний мальчик видел вторую жертву Потрошителя — Энни Чапмен. Один из подозреваемых вызвал особое волнение в обществе, поскольку это был внук королевы Виктории принц Альберт Виктор, герцог Кларенский. Подозрение пало на него лишь потому, что было много разговоров о его сумасшествии. Сразу же после серии убийств принца, по слухам, отправили в психиатрическую лечебницу, чтобы избежать скандала. Герцог был старшим сыном будущего короля Эдуарда VII. Говорили, что он был бисексуалом и повредился умом после того, как заразился сифилисом. Но первое место в ряду подозреваемых, скорее всего, занимал Монтегю Джон Друитт, чье тело было найдено в Темзе через несколько недель после убийства Мэри Келли.