HistoryTime Собираем истории 24/7

Сергей Есенин:

 

Хороша была Танюша, краше не было в селе,

Красной рюшкою по белу сарафан на подоле.

У оврага за плетнями ходит Таня ввечеру,

И ногой пинает мячик - любит странную игру.

 

Вышел парень, поклонился кучерявой головой:

"разреши, душа-Татьяна, тоже пнуть его ногой?"

Побледнела, словно саван, схолодела, как роса.

Душегубкою-змеею развилась ее коса.

 

"Ой ты, парень синеглазый, не в обиду я скажу,

я его ногою пнула, а теперь не нахожу".

"Не грусти, моя Танюша, видно, мяч пошёл ко дну,

если ты меня полюбишь, я тотчас за ним нырну".

 

Гораций:

 

Громко рыдает Татьяна, горе её безутешно;

Вниз с розопламенных щек слёзы струятся рекой;

Девичьим играм в саду беззаботно она предавалась -

Мяч озорной удержать в тонких перстах не смогла;

Выпрыгнул резвый скакун, по склону вниз устремился,

С края утеса скользнув, упал в бурнопенный поток.

Милая дева, не плачь, утрата твоя исцелима;

Есть повеленье рабам - свежей воды привезти;

Стойки, отважны они, ко всякой работе привычны -

Смело пустятся вплавь, и мячик вернется к тебе.

 

Блок:

 

Безутешно рыдает Татьяна,

И слеза, словно кровь, горяча;

Ей припала сердечная рана

От упавшего в речку мяча.

 

То прерывно вздыхает, то стонет,

Вспоминая былую игру.

Не печалься. Твой мяч не потонет -

Мы достанем его ввечеру.

 

Маяковский:

 

В этом мире

Ничто

Не вечно,

Вот и теперь

Матерись или плачь:

Прямо с берега

Сверзился в речку

Девочки Тани

Мяч.

Слезы хлещут

Из глаз у Тани.

Не реви!

Не будь

Плаксивою девой!

Пойдем за водой -

И мячик достанем.

Левой!

Левой!

Левой!

 

Крылов:

 

Девица некая по имени Татьяна,

Умом изрядная и телом без изъяна,

В деревне дни влача,

Не мыслила себе досуга без мяча.

То ножкою поддаст, то ручкою толкнет,

И, заигравшись с ним, не слышит и вполуха.

Господь не уберег, случилася проруха -

Игривый мяч упал в пучину вод.

Рыдает, слезы льет несчастная Татьяна;

А водовоз Кузьма - тот, что всегда вполпьяна, -

Картуз совлек

И тако рек:

«Да полно, барышня! Сия беда - не горе.

Вот Сивку запрягу, и за водою вскоре

Помчуся вскачь.

Багор-то мой остер, ведро мое просторно -

Из речки я умело и проворно

Добуду мяч».

Мораль: не так просты простые водовозы.

Кто знает толк в воде, тот утишает слезы.

 

Лермонтов:

 

Белеет мячик одинокий

в тумане речки голубой -

сбежал от Тани недалёкой,

оставил берег свой родной...

 

Играют волны - ветер свищет,

а Таня плачет и кричит,

она свой мяч упрямо ищет,

за ним по берегу бежит.

 

Под ним струя светлей лазури,

над ним луч солнца золотой...

А он, мятежный, просит бури,

как будто в бурях есть покой!

 

Пушкин:

 

Татьяна, милая Татьяна!

С тобой теперь я слезы лью:

река глубOка и туманна,

игрушку чудную свою

с моста случайно уронила...

О, как ты этот мяч любила!

Ты горько плачешь и зовёшь...

Не плачь! Ты мячик свой найдёшь,

он в бурной речке не утонет,

ведь мяч - не камень, не бревно,

не погрузИтся он на дно,

его поток бурлящий гонит,

течёт по лугу, через лес

к плотине близлежащей ГЭС.

В середине 80-х годов в СССР началось повальное увлечение астрологией, экстрасенсорикой и парапсихологией.

Президент Академии Наук СССР Анатолий Александров, которому в ту пору шел уже почетный девятый десяток, рассказал тогда:

"В 1916 году мои сестры увлеклись спиритизмом. В смутное время всегда возникают такие увлечения. Мой отец, обращаясь к ним, сказал:

 

– Я еще могу поверить, что вы можете вызвать дух Льва Толстого или Антона Чехова, но чтобы они с вами, дурами, по два часа разговаривали, я в это никогда не поверю!"

1. Джейн Орвис. «Окно».

С тех пор, как Риту жестоко убили, Картер сидит у окна.

Никакого телевизора, чтения, переписки. Его жизнь — то, что видно через занавески.

Ему плевать, кто приносит еду, платит по счетам, он не покидает комнаты.

Его жизнь — пробегающие физкультурники, смена времен года, проезжающие автомобили, призрак Риты.

Картер не понимает, что в обитых войлоком палатах нет окон.

 

2. Лариса Керкленд. «Предложение».

Звездная ночь. Самое подходящее время. Ужин при свечах. Уютный итальянский ресторанчик. Маленькое черное платье. Роскошные волосы, блестящие глаза, серебристый смех. Вместе уже два года. Чудесное время! Настоящая любовь, лучший друг, больше никого. Шампанского! Предлагаю руку и сердце. На одно колено. Люди смотрят? Ну и пусть! Прекрасное бриллиантовое кольцо. Румянец на щеках, очаровательная улыбка.

Как, нет?!

 

3. Чарльз Энрайт. «Призрак».

Как только это случилось, я поспешил домой, чтобы сообщить жене печальное известие. Но она, похоже, совсем меня не слушала. Она вообще меня не замечала. Она посмотрела прямо сквозь меня и налила себе выпить. Включила телевизор.

В этот момент раздался телефонный звонок. Она подошла и взяла трубку.

Я увидел, как сморщилось её лицо. Она горько заплакала.

 

4. Эндрю Э. Хант. «Благодарность».

Шерстяное одеяло, что ему недавно дали в благотворительном фонде, удобно обнимало его плечи, а ботинки, которые он сегодня нашел в мусорном баке, абсолютно не жали.

Уличные огни так приятно согревали душу после всей этой холодящей темноты…

Изгиб скамьи в парке казался таким знакомым его натруженной старой спине.

«Спасибо тебе, Господи, — подумал он, — жизнь просто восхитительна!»

 

5. Брайан Ньюэлл. «Чего хочет дьявол».

Два мальчика стояли и смотрели, как сатана медленно уходит прочь. Блеск его гипнотических глаз все еще туманил их головы.

— Слушай, чего он от тебя хотел?

— Мою душу. А от тебя?

— Монетку для телефона-автомата. Ему срочно надо было позвонить.

— Хочешь, пойдём поедим?

— Хочу, но у меня теперь совсем нет денег.

— Ничего страшного. У меня полно.

 

6. Алан Е. Майер. «Невезение».

Я проснулся от жестокой боли во всем теле. Я открыл глаза и увидел медсестру, стоящую у моей койки.

— Мистер Фуджима, — сказала она, — Вам повезло, Вам удалось выжить после бомбардировки Хиросимы два дня назад. Но теперь Вы в госпитале, Вам больше ничего не угрожает.

Чуть живой от слабости, я спросил:

— Где я?

— В Нагасаки, — ответила она.

 

7. Джей Рип. «Судьба».

Был только один выход, ибо наши жизни сплелись в слишком запутанный узел гнева и блаженства, чтобы решить все как-нибудь иначе. Доверимся жребию: орел — и мы поженимся, решка — и мы расстанемся навсегда.

Монетка была подброшена. Она звякнула, завертелась и остановилась. Орел.

Мы уставились на нее с недоумением.

Затем, в один голос, мы сказали: «Может, еще разок?»

 

8. Роберт Томпкинс. «В поисках Правды».

Наконец в этой глухой, уединенной деревушке его поиски закончились. В ветхой избушке у огня сидела Правда.

Он никогда не видел более старой и уродливой женщины.

— Вы — Правда?

Старая, сморщенная карга торжественно кивнула.

— Скажите же, что я должен сообщить миру? Какую весть передать?

Старуха плюнула в огонь и ответила:

— Скажи им, что я молода и красива!

 

9. Август Салеми. «Современная медицина».

Ослепительный свет фар, оглушающий скрежет, пронзительная боль, абсолютная боль, затем теплый, манящий, чистый голубой свет. Джон почувствовал себя удивительно счастливым, молодым, свободным, он двинулся по направлению к лучистому сиянию.

 

Боль и темнота медленно вернулись. Джон медленно, с трудом открыл опухшие глаза. Бинты, какие-то трубки, гипс. Обеих ног как не бывало. Заплаканная жена.

Одно из первых изданий великого романа «Война и мир» вышло с опечаткой прямо на обложке.

По вине полуграмотного корректора вместо «мир» там значилось «мiр». Разница огромная: если первое слово означало «мир как состояние покоя и отсутствия войны», то с «i» это слово означало «община, общество».

Гранки, которые вычитывал писатель, были без титульного листа, поэтому ошибка вползла в тираж незамеченной.

Потом экземпляры спешно отлавливали, заменяли обложку, но было поздно. До сих пор в некоторых школах детям рассказывают, что под словом «мир» Толстой подразумевал именно «общество».