HistoryTime Собираем истории 24/7

Удивительно, но у коррупции в России есть конкретная отправная точка! Основателем бюрократии в России стал Петр I, который в 1718 учредил Коллегии.

При создании Коллегий государственный аппарат составляли 1169 чиновников, в их числе 924 низших канцеляриста (79% от общего состава). А в 1723 году было уже 2100 чиновников, из них — 1962 канцеляриста (уже 93,4%). С бешеной скоростью поднимался чудовищный вал бумаг, вызывая столь же бешеный рост числа письмоводителей.

Не случайно при Петре резко падает спрос на образованных людей, нужны лишь грамотные. А платить такой прорве неимущих грамотеев нечем. Государственный бюджет при Петре I вырос с 1,5 млн. до 10 млн. рублей, из крестьян выбивали неслыханные подати, посылая для этого воинские команды (первые продразвестки!), но деньги съедали армия, флот, государственные празднества и казнокрадство. И тогда превеликого ума «птенец гнезда Петрова» А. Меньшиков предложил, чтобы низшие канцеляристы вообще не получали жалованья, а кормились «акциденциями». Хороший все-таки язык латынь: скажешь, что писари должны брать взятки, можно брать под белые руки и тащить в кутузку. А в «акциденции» есть даже нечто благородное!

Сам Александр Данилович тоже не в обиде оставался, в основном, за счет казны. Когда в 1723 году Петр оштрафовал его на 200.000 рублей и лишил 15.000 душ крестьян, это нисколько не расстроило его состояния. По самым скромным подсчетам за время своей службы «Светлейший князь Святого Римского и Российского государств, князь и герцог Ижорский, в Дубровне, Горках и Почепе граф, Наследный господин Ораниенбаумский и Батуринский, Его Императорского Величества Всероссийский над войсками командующий Генералиссимус, Верховный Тайный Действительный Советник, Рейхсмаршал, Государственной военной коллегии президент, Адмирал красного флага, Генерал-губернатор губернии С.-Петербургской, подполковник преображенский…» спер 5 млн. рублей, то есть средний годовой бюджет. А ведь не только крал, но и пожалования получал немалые. Во всяком случае после его смерти только в банках Лондона и Амстердама осталось 9 млн. А были ведь и другие любители «акциденций». А как разворовывали русское достояние в бироновщину!

При Екатерине I. I. пожалований тоже было немало, но воровали много меньше, а высокие вельможи и вообще не воровали. В XIX столетии еще меньше: появились дворянские выборные должности, страна становилась все менее бюрократической. Дворянская честь значила все больше, как и купеческое слово. Помнится один эпизод времен Николая I. Крупного курского купца надул его дальний родственник: получил под честное слово значительную сумму и скрылся. Купец оказывался банкротом, и позор убивал его больше грядущей нищеты. Но он понес свои седины на позор в Москву, пригласил коллег-дельцов на обед в Купеческое собрание и после обеда признался в происшедшем. Воцарилось молчание, капиталисты переглядывались. Наконец, старейший изрек: «Мы с тобой, Василий Макарыч, оперируем тридцать лет. Платежи произведешь, восстановив капитал». И с этими словами пустил вдоль стола свой цилиндр, куда предприниматели бросали деньги.

Ну, а земская реформа Александра I. I. вовсе разворачивала Россию с бюрократического пути. К несчастью, нам хватило глупости совершить революцию, и советский режим с лихвой перекрыл все петровские достижения. Согласно официальным данным, в конце 1970 годов выпускала 357 документов в год на каждого жителя, включая оленеводов Таймыра, девяностолетних старцев и младенцев. Но и это не предел. В начале 1997 года центральный аппарат Российской Федерации в 2,7 раза превосходил суммарную численность аппарата СССР, РСФСР и ЦК КПСС. Так что ельцинский режим вполне может оказаться бюрократическим рекордсменом всемирной истории. И про «акциденции» вспомнили, кажется, Гавриил Попов. Да и Никита Михалков разок с экрана телевизора увещевал соотечественников не разгонять правящий режим, так как эти уже наворовали, а новым начинать придется.

Ну, на этот счет не беспокойтесь. После смерти отца и собственного освобождения из березовской ссылки молодой А. Меньшиков вернул в Россию миллионные суммы из Лондона и Амстердама. Как миленький вернул. И все нынешние вернут "страха ради иудейска".

В ноябре 1942 года в ходе Сталинградской битвы произошёл один из последних случаев боевого применения кавалерии в конном строю!

Участником этого события стал 4-й кавалерийский корпус РККА, сформированный в Средней Азии и до сентября 1942 года несший службу в Иране.

Командовал корпусом генерал-лейтенант Тимофей Тимофеевич Шапкин. В гражданскую войну подъесаул Шапкин воевал на стороне белых и, командуя казачьей сотней, участвовал в рейде Мамонтова по красным тылам.

После поражения Донской армии и завоевания большевиками области Войска Донского, в марте 1920 Шапкин с казаками своей сотни перешёл в Красную армию для участия в Советско-польской войне. За время этой войны он вырос от командира сотни до командира бригады и заслужил два ордена Красного Знамени.

Третий орден Красного знамени Шапкин получил за бои с басмачами. Шапкина, носившего закрученные усы, предки нынешних гастарбайтеров принимали за Будённого, и одно его появление в каком-нибудь кишлаке вызывало панику среди басмачей всей округи. За ликвидацию последней басмаческой банды и пленение организатора басмаческого движения Имбрагим-Бека Шапкин был

4-й кавкорпус должен был участвовать в прорыве румынской обороны южнее Сталинграда.

Первоначально предполагалось, что коноводы, как обычно, отведут лошадей в укрытие, а кавалеристы в пешем строю пойдут в атаку на румынские окопы. Однако артподготовка оказала на румын такое воздействие, что сразу по её окончании румыны вылезли из блиндажей и в панике побежали в тыл. Тогда-то и было решено преследовать бегущих румын в конном строю.

Румын удалось не только догнать, но и обогнать. Две дивизии корпуса – 81-я и 61-я – охватили их справа и слева, и началась настоящая мясорубка – три румынских полка были порублены в полном составе. Потери корпуса были в сравнении с достигнутыми результатами мизерными: 81-я дивизия потеряла 10 человек убитыми и 13 ранеными, 61-я – 17 человек убитыми и 21 ранеными.

Не встречая сопротивления, кавалеристы взяли станцию Абганерово, где были захвачены крупные трофеи: более 100 орудий, склады с продовольствием, горючим и боеприпасами.

После освобождения станции Абганерово передовые части 4-го кавалерийского корпуса Шапкина стремительно развили наступление на крупный населенный пункт Котельниково и станцию с одноименным названием. Когда уже половина Котельниково была занята конницей, фельдмаршал Манштейн, боясь потери этого важного пункта, изыскал дополнительные силы и бросил их в контрнаступление.

Под натиском превосходящих моторизованных сил противника и без поддержки других частей кавалеристы Шапкина вынуждены были отступить. А 81-ая дивизия, шедшая в авангарде, оказалась в окружении. В этой сложной ситуации командир Шапкин самостоятельно принимает рискованное и ответственное решение: силами корпуса освободить свою окруженную дивизию, спасти людей. И это ему удалось.

С наступлением ночи загудела земля под тысячами копыт. Немцы никак не ожидали такой стремительной, мощной атаки. Они и опомниться не успели, как их кольцо окружения было смято и разорвано и дивизия, которую они собирались уничтожить или взять в плен, была выведена из окружения.

— За Родину! За Сталина! В атаку!— крикнул молоденький лейтенант.

— Да ну тебя, — сказал рядовой Белолентов, бросая винтовку. — Стреляй, не пойду!

Лейтенант от неожиданности спрыгнул обратно в окоп. Рядового надо было кончать, но лейтенант еще никогда не расстреливал дезертиров.

— Почему это не пойдешь?

— Вот еще! Переться куда-то, гибнуть. За что?

— Как это за что? За Родину же! За семьи, за детей.

Рядовой Белолентов сплюнул.

— За детей? Да мой правнук в 2013 году знаешь что про меня скажет? Что я пушечное мясо.

Лейтенант растеряно обернулся. Такого он не ожидал и теперь рассчитывал на поддержку других бойцов.

— Дело Белолентов говорит, — сказал сержант Кудрин. — Моя внучка колонку напишет, что лично я, — Кудрин что-то подсчитал в уме, - изнасиловал приблизительно 238 немок.

— Везет тебе, — завистливо вздохнул рядовой Чубайс. — Мои-то скажут, что я сталинистом был поганым. Душителем народов.

— А мои скажут, — вздохнул политрук Гозман, — что они пили бы баварское.

— Твои?! - изумился лейтенант.

Гозман развел руками.

— Верно, верно, - загалдели остальные, — весь фейсбук перевернут  из-за парада. Мол, в пробках хуже, чем в газовой камере.

Все опять покосились на Гозмана. Он покраснел.

— Так что вы как хотите, — сказал Белолентов, — а я сваливаю. Пусть баварское пьют. Если родятся.

Белолентов вылез из окопа с другой стороны и зашагал в тыл. Никаких заградотрядов не было: они тоже разошлись, вспомнив, что правнуки назовут их палачами. За Белолентовым потянулись и остальные бойцы.

Молоденький лейтенант попытался выполнить свой воинский долг и уничтожить подлых дезертиров, но тут вспомнил, что его сын под конец жизни напишет монографию "Сталин хуже Гитлера". Через мгновение он застрелился.

Дорога на Москву была свободна. Вскоре столица была захватчена. Советский Союз пал, и на его землях установился новый порядок. 

В русской традиции девочек обычно приучали к труду раньше чем мальчиков. Они с 6 лет садились за прялку, пасли цыплят, с 7 учились вышивать, к 10 должны были уметь мыть пол, посуду, гладить, доить корову, возиться с младшими.

В процессе выполнения домашних и полевых работ мать обучала им дочь, показывая и объясняя что к чему, иногда позволяя осуществлять наиболее простые операции. По мере освоения трудовых навыков девочка начинала рассматриваться матерью как помощница, и за нею закреплялись некоторые посильные для нее обязанности. Так, девочка могла выгнать и встретить скотину, помочь приготовить для нее корм, поднести матери, занятой готовкой, продукты или кухонную утварь, сделать уборку, помыть посуду, присмотреть за младшими братьями и сестрами.

С 12 лет девочка могла уже стать нянькой. Уже в 5-6 лет девочка перенимала от матери навыки ухода за младенцем, состоявшие главным образом из укачивания, пеленания, изготовления сосок, своевременного кормления из рожка и развлечения ребенка песенками, пестушками и прибаутками.

В области ткаческих работ, традиционно считавшихся женским занятием, девочка в 5-7 лет могла помогать матери наматывать нитки на цевки (берестяные трубочки, выполняющие роль катушек) для челнока (деталь, с помощью которой при тканье через зев основы пропускается уточная нить) , а к 7 годам уже овладевала навыками прядения. Отец делал ей личную прялочку, чуть меньшего размера, чем у матери.

В южнорусских губерниях девочки-подростки не только пряли, но и чесали шерсть. Во многих местах с 10 лет девочки начинали ткать пояса. К 14-15 годам - завершению подросткового периода повсеместно умели ткать холсты, что было необходимо для заготовки приданого на следующем возрастном этапе.

С 9-11 лет дочь помогала матери жать в поле, для чего ей изготавливали маленький серп. Чуть позже, по мере накопления физических сил, она могла уже копать картошку. Одной из обязанностей девочек-подростков была прополка огородных растений.

В целом во время подросткового периода происходило активное осознание девочки ее будущей роли как женщины, на разных уровнях осуществлялась постепенная подготовка к переходу ее в следующий возрастной статус. При этом основными посредниками в передаче "женского" знания и умений были мать или представительницы более взрослой девичьей группы.