…Так мы и сидели, и девушки прихлебывали из своих рюмок, Паскин выпил еще один коньяк с содовой, а я пил пиво, но никто не чувствовал себя свободно, кроме Паскина. Брюнетка то и дело меняла позу, выставляя себя напоказ, поворачивалась в профиль так, чтобы свет подчеркивал линии ее лица, и показывала мне обтянутую черным свитером грудь. Ее коротко подстриженные волосы были черные и гладкие, как у восточных женщин.
— Ты целый день позировала, – сказал ей Паскин. – Тебе непременно надо демонстрировать этот свитер здесь, в кафе?
— Мне так нравится, – сказала она.
— Ты похожа на яванскую куклу, – сказал он.
— Не глазами, сказала она. – Это не так просто.
— Ты похожа на бедную совращенную poupée*.
— Может быть, – сказала она. – Но зато живую. А о тебе этого не скажешь.
— Ну, это мы еще увидим.
— Прекрасно, – сказала она. – Я люблю доказательства.
— Тебе их недостаточно сегодня?
— Ах, это, – сказала она и подставила лицо последним отблескам вечернего света. – Тебя просто взбудоражила работа. Он влюблен в свои холсты, – сказала она мне. – Вечно какая-нибудь грязь.
— Ты хочешь, чтобы я писал тебя, платил тебе, спал с тобой, чтобы у меня была ясная голова и чтобы я еще был влюблен в тебя, сказал Паскин. – Ах ты, бедная куколка.
— Я вам нравлюсь, мосье, не правда ли? – спросила она.
— Очень.
— Но вы слишком большой, – сказала она огорченно.
— В постели все одного роста.
— Неправда, сказала ее сестра. – И мне надоел этот разговор.
— Послушай, – сказал Паскин. – Если ты считаешь, что я влюблен в холсты, завтра я нарисую тебя акварелью.
— Когда мы будем ужинать? – спросила ее сестра. – И где?
— Вы с нами поужинаете? – спросила брюнетка.
— Нет. Я иду ужинать со своей légitime**. – Тогда жен называли так. А теперь говорят: моя régulière***.
— Вы обязательно должны идти?
— И должен и хочу.
— Ну, тогда иди, сказал Паскин. – Да смотри не влюбись в машинку.
— В таком случае я стану писать карандашом.
— Завтра акварель, – объявил он. – Ну ладно, дети мои, я выпью еще рюмочку, и пойдем ужинать, куда вы захотите.
— К «Викингу», – сказала брюнетка.
— Именно, – поддержала ее сестра.
— Ладно, согласился Паскин. – Спокойной ночи, jeune home****. Приятных снов.
— И вам того же.
— Они не дают мне спать, – сказал он. – Я никогда не сплю.
— Усните сегодня.
— После «Викинга»? – Он ухмыльнулся, сдвинув шляпу на затылок. Он был больше похож на гуляку с Бродвея девяностых годов, чем на замечательного художника. И позже, когда он повесился, я любил вспоминать его таким, каким он был в тот вечер в «Куполе». Говорят, что во всех нас заложены ростки того, что мы когда-нибудь сделаем в жизни, но мне всегда казалось, что у тех, кто умеет шутить, ростки эти прикрыты лучшей почвой и более щедро удобрены.
*Кукла (франц.)
**Законная (франц.)
***Постоянная (франц.)
****Молодой человек (франц.)
Эрнест Хемингуэй «Праздник, который всегда с тобой»
Предыдущую часть можно найти здесь
